Я оказалась чёрт знает где, среди существ будто из фэнтези-фильмов. Я понятия не имею, зачем один из них забрал меня к себе домой. И по идее я сейчас должна бы забиться в угол и раскачиваться вперёд-назад, обняв колени, или рыдать и звать маму. Но вместо этого я кайфую от его прикосновений и даже расстраиваюсь, когда он внезапно заканчивает мои водные процедуры и заворачивает меня в полотенце.

«И что, это всё? — я смотрю на него в недоумении. Мой пульс всё ещё учащённый, а низ живота приятно напряжён. — Чёрт! Да очнись же, Таша! Мало тебе было унижения в жизни?! Минотавр он или сам дьявол, нельзя позволять ему делать всё что вздумается против моей воли!»

Нагоняй от самой себя чуть отрезвляет. Я снова смотрю на него исподлобья. Хозяин даёт мне свою рубашку, что на мне сидит будто платье. Обратно в ту стеклянную коробку заходить не заставляет, предоставив полную свободу передвижения в пределах дома. Вот же глупец! Решил, что входная дверь меня удержит. Он явно недооценивает меня.

Я прикидываю, сколько времени мне понадобится для того, чтобы добежать от угла , за которым я прячусь, до двери. Расстояние около тридцати футов. Если попробую сбежать сейчас, то у меня вряд ли получится проскочить. Но вот если он выйдет куда-то, я вполне могу попытаться. Главное, не показывать ему своих намерений и застать таким образом врасплох.

До самого вечера я настороженно держусь в стороне. Жду, что этот рогатый снова сцапает меня, чтобы сотворить какое-то непотребство. Готовлюсь отбиваться, даже если придётся драться до смерти. Однако после ужина он как будто забывает обо мне. Занимается домашними делами, а когда за окнами темнеет, так вообще уходит в одну из комнат и запирается там. Я на время выдыхаю. Должно быть, он сегодня не в настроении для того, чтобы творить свои извращённые дела. Но я всё равно засыпаю с трудом и вздрагиваю от каждого шороха.

Утром, до того как поднять сонные веки, я всего на секунду задумываюсь: а не приснилось ли мне всё это? Может, я сейчас открою глаза и увижу свой номер в отеле и лицо моего брата. Он скажет что-то грубое, как обычно. К примеру, что я офигела дрыхнуть до обеда, и вообще мы приехали в горы, чтобы покататься, а не для того, чтобы спать. Но стоит мне открыть глаза, как я понимаю, что все те страшные события произошли со мной на самом деле. А теперь я здесь, в этом доме, похожем больше на замок. И я не представляю, что меня ждёт дальше?

Чуть придя в себя после ночи и позавтракав холодным рагу, я мысленно возвращаюсь к своему вчерашнему плану: дождаться, когда кто-нибудь откроет дверь, и убежать. Через несколько часов снаружи на дорожке перед домом слышится шум. Я бегу в прихожую и прижимаюсь к стене за углом. Дверь с шумом распахивается. Я осторожно выглядываю и вижу рогатую краснокожую тётку. Не обращая на меня внимания, она вкатывает в дом огромную машину. Я поначалу робею, но потом понимаю, что это и есть тот самый шанс. Я отталкиваюсь от стены и мчусь со всех ног к двери, за которой сияет дневной свет. Я всегда спасала себя сама, справлюсь и на этот раз.

Тенебрис

Спустя некоторое время мне удаётся выловить землянку из-за дивана. Я держу её осторожно, как будто она может сломаться в моих руках. Даже после нескольких часов, проведённых в моём замке, землянка всё ещё пахнет тем салоном. Волосы на затылке поднимаются от чувства брезгливости к этому месту. Нет, так не пойдёт, надо поскорее смыть с неё эту вонь. Я несу моего питомца в ванную комнату. При помощи голосового помощника наполняю ванну водой. Потом пытаюсь усадить своего питомца в воду, но она сопротивляется.

— Успокойся! Я должен помыть тебя, — говорю ей, прекрасно зная, что она меня не поймёт.

Землянка смотрит на меня исподлобья, губы поджаты, брови сведены. Я уже научился различать базовые выражения её лица. И это явно не выражение радости. Когда я снова пробую опустить её в воду, она реагирует, пожалуй, слишком бурно. Дёргается, как будто я опускаю её в лаву. Брызгается, возмущённо пищит, цепляется за края ванны. Мне приходится крепко удерживать её, пытаясь не причинить вреда.

— Спокойно, — приговариваю я. — Это просто вода. Больно не будет.

Она поворачивается ко мне спиной и как будто прикрывается. Я только усмехаюсь. Было бы там, на что смотреть. Но купать её так даже сподручнее. Пена стекает с её волос на плечи, я осторожно смываю остатки грязи, в очередной раз удивляясь, насколько она худая. Мокрая, её кожа гладкая и скользкая. От прикосновений к ней у меня странные мурашки пробегают по спине. Она, кажется, за время купания немного привыкает ко мне. По крайней мере, больше не вздрагивает. А когда я заканчиваю и поднимаюсь, чтобы взять полотенце, то она оглядывается на меня. Взгляд у неё при этом какой-то разочарованный. Впрочем, возможно, мне это только кажется.