— Придурок рогатый… Ты хоть понимаешь, что ты творишь? — спрашиваю я, глядя на него из-под полуприкрытых век.

Лицо вспыхивает. Я невольно раскрываюсь перед ним — развожу ноги в стороны. Он повторяет движение, похоже, не замечая, насколько возбуждающим оно оказывается для меня. Я сама прикасаюсь к нему, глажу его руки, выгибаюсь навстречу его ладони. Я прекрасно отдаю себе отчёт, что для хозяина всё происходящее имеет иное значение, и всё же решаю воспользоваться его неведением, чтобы получить максимум удовольствия. Наверное, это нечестно по отношению к нему. Ведь, по сути, это харассмент. Но я ведь всего лишь домашняя зверюшка для него, а потому он вряд ли на меня обидится.

— Ше-сси, — повторяет он ласково, словно это какое-то имя. Я чувствую его горячую ладонь у себя между ног и думаю, что я согласна быть для него кем угодно, лишь бы он продолжал.

Кажется, в какой-то момент он всё же понимает, что происходит. Он случайно касается моей влажной киски. На лице его появляется смятение. Если бы я могла, я бы умоляла его не останавливаться, но я просто замираю. В висках пульсирует, каждая часть моего тела напряжена до предела.

За несколько минут я прохожу путь от чувства вседозволенности до жгучего стыда. Я предпринимаю попытку прикрыться и отвернуться. Но стоит мне скрестить ноги, как тело пробивает судорога. Я не успеваю сдержать стон. Горячая волна удовольствия прокатывается по телу. Мне так хорошо, и одновременно так стыдно, что хочется провалиться сквозь землю, чтобы избежать осуждающего взгляда хозяина.

— Шесси, — произносит он, на сей раз смиренно вздохнув. А после поднимается со мной на руках и идёт в ванную комнату.

Я осторожно смотрю на хозяина. Тот похлопывает меня по спине и усаживает на край ванны. Низ живота всё ещё сводит, а между ног становится мокро. Вот же... кончила даже без проникновения. Я снова в пубертате, что ли? К моему удивлению, хозяин не злится. Набирает воду и помогает раздеться. Мне остаётся лишь догадываться, что за мысли в этот момент крутятся в его рогатой голове. Наверное, что-то вроде того, что я животное, а потому себя не контролирую. И, с одной стороны, это забавляет меня. Но с другой, я впервые задумываюсь о том, что хотела бы, чтобы хозяин воспринимал меня как равную себе.

Иногда я думаю, что всё это — какой-то затянувшийся розыгрыш. Трудно не начать искать всюду скрытые камеры, учитывая в насколько нелепом положении я оказалась. Я стала домашним питомцем для инопланетного злодея (во всяком случае, он так выглядит). Но с каждым мне днём всё труднее отрицать, что мне нравится мой хозяин.

Он заботится обо мне так, как никто прежде. Ни один мой бойфренд не проявлял такой нежности, такой постоянной, и даже немного пугающей заботы. Иногда я даже забываю, что он не человек. Забываю, что он касается меня не для удовлетворения сексуальных потребностей. В моменты возбуждения мне сносит башню.

Однако с того раза я больше не позволяю себе полностью потерять контроль в его присутствии. Не позволяю себе стонать, дрожать от желания, когда он гладит меня после ужина или касается в ванной невзначай. Только когда он уходит, оставив меня одну в моей огромной, светлой комнате с зеркальным потолком и подушками размером с матрас, я могу дать себе волю. Представляю его руки, ласкающие моё тело. Его голос, повторяющий придуманное им прозвище. Его мускулистое, покрытое чёрной блестящей шерстью тело и огромный член, который я время от времени чувствую, когда лежу на его коленях.

Моменты самоудовлетворения, сколь бы стыдными они ни были, становятся моей отдушиной. Но я держу их в секрете и не позволяю ему больше увидеть своё животное возбуждение. Я боюсь, что стану ему противна. Что перестану быть «его милым глупым питомцем». А если я перестану нравиться, он может избавиться от меня, как от игрушки, что больше не радует.

Новый день начинается как и всегда. Хозяин надевает свою форменную одежду и натягивает перчатки. Чуть склоняется надо мной, ерошит мои волосы на прощание, а после исчезает за дверью. Я слушаю, как снаружи щёлкают замки, как активируется система безопасности. И только потом расслабляюсь.

Целый день до самого вечера я буду одна. Можно будет позаниматься немного, чтобы укрепить своё тело (я решила начать упражняться после того, как чуть не продула каким-то ящерицам в борьбе за выживание). Ещё сегодня должна прийти женщина из клинингового сервиса со своим роботом-уборщиком. По правде говоря, он меня пугает, потому что по издаваемым звукам похож на какое-то восстание машин. Но это полбеды. Главное — не спалиться перед этой рогатой леди, что я умею пользоваться плитой. А то ведь она сто процентов расскажет об этом хозяину.

Звук сирен отвлекает меня от размышлений. Они доносятся откуда-то издалека. Потом снаружи становится шумно, будто бы летающих автомобилей стало больше. Я выглядываю в окно и вижу, как за территорией замка проносится один за другим транспорт. В воздухе витает тревога. Я ощущаю её даже сквозь плотное стекло и поле, защищающее окна. Оно иногда вибрирует, если снаружи проходит что-то слишком шумное.

— С ним ведь всё будет в порядке? — со вздохом произношу я, думая про хозяина.

Да, я собиралась в конечном счёте сбежать от него, но я по-прежнему мало знаю об этом мире и пока что не готова уйти. Так что пусть с ним всё будет в порядке.