Устроив голову на собственных руках, лежавших на столе, не заметила, как провалилась в сон. Там, в тягучей дреме, я видела зеленоглазого мальчика, отважно бросившегося на помощь старухе, объятой пламенем. Я видела Адриэля, на лице которого теперь не было и тени добродушия - лишь ледяная ярость в глазах и пульсирующее желание возмездия. Всего миг, и вот передо мной стоит существо необъяснимых размеров. Серебряная чешуя, сверкающая в свете холодной луны и плащ из кожаных крыльев, поднявших ввысь длиннохвостое чудище вверх. Лишь напоследок я подумала о синих огоньках глаз...

Непонятный шелест, раздавшийся, казалось, отовсюду сразу, заставил меня недовольно заворочаться. Однако тут я поняла, насколько сильно затекли все мои конечности. И если по началу странный звук казался мне частью сновидения, то теперь, лениво приоткрыв глаза и сосредоточившись на окружающей меня обстановке, я с удивлением поняла, что все это - часть яви. Медленно отлепив свою щеку от руки, я подняла голову, обнаружив рядом Адриэля. Радость моя тут же сменилась изумлением, а потом настал черед и ужаса, сковавшего меня в железные тиски.

Устроившись на соседнем стуле, он устало облокотился о спинку, задрав свою голову так высоко, что я не могла видеть его лица. Рваная одежда клочьями свисала с его окровавленного тела. Руки, повисшие безвольными плетьми, грудь, покрытая ссадинами и кровавыми подтеками, тяжело вздымалась, словно хозяину не хватало воздуха. Я могла бы списать увиденное на очередное сновидение, если бы не запах гари, так больно бьющий в нос. Но почему он пришел сюда? Почему не покинул кухню, видя меня спящей на столе?

Стоило бы мне уйти тихо и незаметно? Или же поддаться своему порыву, дабы оказать Адриэлю свою помощь? Не смотря на то, что я практически не знала этого человека, мне было невыносимо видеть его таким разбитым, поверженным. Но что заставляет его являться домой в такой поздний час, в таком истерзанном состоянии? Куда он ходит, подвергая себя столь кошмарным пыткам?

Не в силах сидеть сложа руки, я вскочила с места. Наскоро набрав в железный таз холодной воды, я, превознося отчаянную мольбу богине Иштари, осторожно отжала тряпку, убирая лишнюю воду, чтобы сперва протереть лицо Адриэля от копоти и крови. К моему удивлению он не двигался, покорно оставаясь на своем месте. Влажная ткань осторожно скользила по его горячему лбу, по щекам, губам... Преодолевая неловкость, я не смогла отказать себе в маленькой вольности, сосредоточенно разглядывая тонкий изгиб бровей, пушистые ресницы цвета осенних листьев, прямой нос, точеный подбородок... Наверное, мне впервые довелось видеть кого-то настолько красивого, ведь в нем не читалась та грубая красота, которой славились наши мужчины.

Когда моя рука спустилась к его бешено пульсирующей шее, Адриэль дернулся, медленно приоткрыв веки. Его ладонь взметнулась и легла поверх моего запястья, а в синих глазах читалось лишь неподъемная вина. Тяжело сглотнув, я осторожно кивнула, безмолвно прося разрешения продолжить. Он не сопротивлялся, когда капли воды, ржавыми разводами стекали по его груди. Не сопротивлялся, когда я осторожно расстегивала уцелевшие пуговицы вишневого цвета, оголяя его израненный торс. Тонкие порезы, рассекающие давно побелевшие шрамы, исчертили бледную кожу, словно какой-то безумец пытался нарисовать на нем нечто страшное, ужасающее до дрожи. И я невольно содрогнулась, представляя, насколько сильную боль, должно быть, он ощущал в этот самый миг.

– Спасибо...
– с трудом произнес Адриэль.
– Я не хотел, чтобы ты видела это...

– Мне часто приходилось обрабатывать раны отца после неудачной охоты, - как можно беззаботнее ответила я, чтобы не показать ему, насколько мне было страшно в этот самый момент.
– Поэтому я не вижу в этом ничего страшного. Наша знахарка, Маатис, делает замечательные мази из коры терновника. Но у вас, должно быть, в округе не растет ничего подобного... Что же, главное вовремя убрать всю грязь...

– Не спросишь меня, что случилось?
– неожиданно задал вопрос хозяин дома, пока я старательно отжимала тряпку. Оказывается, вода в тазу уже давно окрасилась в грязно коричневый цвет и ее было бы неплохо поменять...

На самом деле, мне очень хотелось его спросить. Хотелось узнать, что же стало причиной для всего этого. Хотелось задать сотню вопросов, но я прекрасно понимала, что у каждого есть свои тайны и мое любопытство может лишь навредить.

– Расскажете сами, когда захотите. До тех пор, пока вы хорошо ко мне обращаетесь, я не стану лезть в ваши дела...
– пробормотала я, приложив немалые усилия для того, чтобы освободить плечи Адриэля от испорченной одежды.
– Как вы и просили, я приготовила для всех ужин. Дьян, должно быть, уже давно спит. Но вы так и не поели...

– Не стоит...
– слабая тень улыбки мелькнула на его губах.
– Но я бы пошел отдыхать. Спасибо, что позаботилась обо мне, Онари, но дальше я сам. Иди спать.

Раздосадованная тем, что меня так просто оставили в стороне, я поднялась. Адриэль так и остался сидеть на своем месте, прекрасно давая понять, что более он во мне не нуждается. Еще миг и я была уже в коридоре, уверенная в том, что вряд ли мне удастся теперь уснуть этой ночью.

Очередная ночь прошла для меня полной кошмаров. Я долго ворочалась, пытаясь найти более удобное положение для сна, меняла изголовье кровати и в конце концов сбросила с себя одеяло, которое, казалось, лежало на мне гранитной плитой. Не радостное утро было уже привычным для меня, а полное отсутствие красок за маленьким окошком, кидало в еще большее уныние. Однако, беспокоил меня далеко не пейзаж, а предстоящая встреча с Адриэлем. Как мне себя вести после увиденного? Делать вид, что ничего не произошло? Или постараться подбодрить его, тем самым показывая, что это никак не повлияет на мое пребывание здесь? Я терялась, но возможность просидеть в своей комнате до конца положенного срока, не казалась мне радужной.