— Это жизнь, Хироши, — вздохнул отец. — Не всегда получаешь то, что хочешь. Иногда нужно просто делать то, что должен.

— Но кто решает, что я должен? — Хироши посмотрел в окно, где виднелся океан. — Общество? Традиции? Или я сам могу выбирать свой путь?

Наступила тишина. Они пили чай, каждый погруженный в свои мысли. Наконец отец заговорил, но его голос звучал иначе — не сердито, а почти задумчиво:

— Знаешь, когда мне было примерно как тебе, может быть, чуть моложе, у меня был шанс. Шанс сделать что-то совершенно другое со своей жизнью.

Хироши удивленно посмотрел на отца. За тридцать лет жизни он ни разу не слышал от него ничего подобного.

— Я мечтал открыть свой ресторан, — продолжил Такэси Такаяма. — Маленькое место, где я бы готовил традиционные блюда по рецептам моей бабушки. Не для туристов или богачей — для обычных людей, ищущих вкус настоящего дома.

— Ты никогда не рассказывал, — тихо произнесла мать, глядя на мужа с нежностью.

— Потому что это было глупо, — отец пожал плечами. — У меня была стабильная работа в банке. Хорошая зарплата, уважение коллег, перспективы роста. А ресторанный бизнес? Риск, неопределенность, долгие часы работы. И потом, твоя мать была беременна тобой, — он кивнул в сторону Хироши. — Какое право я имел рисковать нашим будущим, вашим будущим, ради своей... прихоти?

Он повернулся к сыну, и Хироши с удивлением увидел влагу в глазах отца — что-то, чего он не видел никогда прежде.

— И знаешь что? Я не жалею об этом. Потому что благодаря этим решениям у тебя было всё, чего не было у меня. Лучшие школы, университет, возможности. Я хотел, чтобы ты пошёл дальше, чем я. Чтобы ты добился большего.

— Папа... — Хироши был потрясён этим признанием.

— Но иногда, — продолжил отец, глядя на горизонт, — иногда я просыпаюсь посреди ночи и думаю: "А что, если бы?" Что, если бы я рискнул? Что, если бы я последовал за своей мечтой? Кем бы я стал?

Наступила тишина, нарушаемая только шумом волн и криками чаек. Мать тихо плакала, глядя на мужа с любовью и печалью.

— И именно поэтому, — голос отца вдруг стал жёстким, — именно поэтому я не могу смотреть, как ты разрушаешь свою жизнь. Я отказался от своей мечты ради реальности, ради ответственности. И я не допущу, чтобы мой сын спустил всё в канализацию из-за какой-то... блажи!

— Это не блажь, — возразил Хироши. — Это мой выбор. Моя жизнь.

— Жизнь? — отец горько рассмеялся. — Ты называешь это жизнью? Прозябание в хижине, работа за гроши, никаких перспектив? Это не жизнь, Хироши. Это бегство от ответственности.

— Такэси, пожалуйста, — мать положила руку на плечо мужа. — Давай не будем...

— Нет, Юми, — отец стряхнул её руку. — Кто-то должен сказать ему правду. Если не я, то кто? — он снова повернулся к сыну. — Я даю тебе месяц, Хироши. Месяц, чтобы закончить эту... эту глупость и вернуться в Токио. Я поговорю с Ямамото-саном, возможно, он сможет вернуть тебя на позицию. Не такую высокую, конечно, но это будет начало.

— Я не вернусь, — тихо, но твёрдо сказал Хироши. — Не в ту жизнь. Не в ту клетку.

— Клетку? — лицо отца побагровело от гнева. — Ты называешь клеткой то, что миллионы людей считают успехом? Престижная работа, стабильный доход, уважение общества?

— Да, если эта работа высасывает душу, — Хироши тоже начал повышать голос. — Если этот доход не приносит счастья. Если это уважение основано на фальши.

— Хватит! — отец ударил кулаком по столу, заставив посуду подпрыгнуть. — Я не буду слушать эти детские бредни! Ты не ребёнок, Хироши. Тебе тридцать лет. Пора повзрослеть и принять ответственность за свою жизнь.

— Я и принимаю, — Хироши сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Впервые в жизни я действительно беру ответственность за себя. За своё счастье.

— Счастье, — отец произнёс это слово с презрением. — Счастье не падает с неба, Хироши. Его нужно заслужить. Годами труда, жертвами, дисциплиной.

— Нет, папа, — Хироши покачал головой. — Ты не прав. Счастье — это не награда в конце долгого пути. Это сам путь. Это то, как ты проживаешь каждый день.

Отец долго смотрел на сына, его глаза были холодными.

— Я вижу, что мы не придём к согласию, — наконец произнёс он, поднимаясь. — Юми, мы уезжаем.

— Но, Такэси, — мать выглядела растерянной, — мы же хотели остаться до завтра...

— Мы уезжаем сейчас, — отрезал отец. — Мне нечего больше сказать человеку, который отказывается слушать голос разума.

— Папа, пожалуйста, — Хироши попытался остановить его. — Давай не закончим так. Давай хотя бы...

— Хватит, — отец поднял руку. — Когда ты одумаешься — если одумаешься — ты знаешь, где нас найти.