Шрифт:
– А на конях скакать не придется? – усмешливо спросил ее Алексей, памятуя о том, как сложно добиралась до места первая Казарлыцкая экспедиция.
– Надеюсь, нет. И на плотах тоже не поплывем. Мы с другой стороны к курганам подъедем, не от Терлецкого озера и перевала Кату-Ярык, а снизу, с Чуйского тракта. С двадцать девятого года его все-таки привели в порядок.
Праворульный японский джип оказался совсем не новым, но брутальным, четыре на четыре, с высоким клиренсом, шноркелем [19] . Данилов восхитился: «Ух, боевая машина!»
19
Воздухозаборник, выведенный на уровень крыши автомобиля; нужен для езды по бездорожью и форсирования рек.
Он сел за руль, Варя с Сенечкой уместились сзади, ведьма – на пассажирском сиденье. Она же поставила точку на навигаторе:
– Ехать нам недолго, сегодня переночуем в комфорте. Назавтра предстоит длинный перегон.
Арсений, пропустивший дневной сон, сразу вырубился у мамы на ручках: разница во времени минус четыре, по-местному было восемь вечера, по московскому – четыре часа дня. Варя тоже начала поклевывать носом.
Данилов рванул.
Сам город Горно-Алтайск остался в стороне. Мелькнули только окраинные частные дома за высокими заборами, пара панельных хрущевок, вывеска «Вкуснямба» и залихватский слоган: «Кто охочий до еды – пусть пожалует сюды!»
Дарина мимоходом просвещала Данилова, вполголоса зачитывая из путеводителя: «Горно-Алтайск – единственный город в республике, остальные населенные пункты – поселки или деревни… Людей в Горном Алтае проживает мало, всего двести двадцать тысяч человек, а в единственном городе – меньше семидесяти тысяч… Плотность населения – два (с небольшим) человека на один квадратный километр… Промышленности практически нет. Местное население занимается скотоводством, охотой, рыболовством, собирательством… В последнее время бурными темпами развивается туризм…»
– Это я и сам вижу, – тихонько пробурчал Данилов. По дороге впереди, сзади и навстречу тащились авто с новосибирскими, омскими, кузбасскими номерами – не говоря о соседнем регионе, который тоже именовался Алтаем, но другим: Алтайским краем.
Встречались московские номера и даже питерские.
Дорога вилась по берегу реки, которая временами взблескивала за деревьями удивительно изумрудной водой. «Это Катунь», – просветила Дарина.
Ведьмочка вела себя удивительно смирно, словно подчиненная, ни о чем не спорила, на рожон не лезла. Смиренно смотрела на Данилова и Варю как бы снизу вверх.
Солнце меж тем склонялось за высоченную, почти отвесную гору справа, всю поросшую лиственным лесом. Впереди вверху ярко-синим светилось небо, и от этого сочетания природного золотого, темно-зеленого, изумрудного и аквамаринового захватывало дух.
Дорога оказалась на удивление хорошей: свежей, ровной, без ям. Они миновали популярный еще с советских времен горнолыжный курорт Манжерок. Здесь шла стройка. Вокруг там и сям на горах возвышались строительные краны. Дорогу ремонтировали, и пришлось затормозиться в пробке. Дарина напела вполголоса приятным контральто:
– «Расскажи ты мне, дружок, что такое Манжерок? Может, это городок, может, это островок?.. Дружба – это Манжерок! Верность – это Манжерок! Это место нашей встречи – Манжерок [20] …»
– Боже мой, что это? – вопросила проснувшаяся Варя.
– Старинная советская песня. В шестидесятые годы ее Эдита Пьеха пела. И Муслим Магомаев.
Вскоре добрались до места назначения.
Спа-отель «Сосновый бор» и впрямь раскинулся посреди тщательно вылизанной и прибранной сосновой рощи.
20
Песня на стихи Н. Олева.
Они остановились на гравийной парковке. Варя стала чуть покачивать на руках сыночка, чтоб не просыпался, а Данилов отправился в отдельно стоящий домик рецепции за ключами.
Перегрузили багаж и детскую коляску в специальную тележку с вездеходными колесами, и Алексей покатил ее – заселяться.
Домики стояли строем, по линеечке, но в почтительном отдалении друг от друга. Были они все как один зеркальными с ног до головы. В стенах отражались сосны вокруг, трава и небо, близлежащие горы.
Один из домиков заняла Дарина. Семье Даниловых достался иного фасона – без зеркал, зато больше размером, с дополнительным диваном и панорамным окном, глядящим прямо на гору на противоположном берегу Катуни.
Едва пришли, Арсений проснулся в великолепном настроении и немедленно принялся изучать убранство номера. Особо его впечатлило панорамное окно до пола, которое он стал проверять на прочность, барабаня ладошками.
Вскоре стемнело, и среди травы меж домиков зажглись шаровидные светильники.