Хоть Данилову и претило ожидание, возражать он не стал.

– Да и Сенюшка вымотался, – поддержала Варя.

– Я здесь, в Акташе, заранее мотель заказала, – продолжила ведьмочка. – Давайте отдохнем.

Как ни хотелось Данилову минимизировать общение с Дариной – уж точно не ночевать с нею поблизости, – пришлось согласиться с разумными доводами.

Мотель в Акташе оказался наподобие «Соснового бора», только классом на три порядка ниже. Деревянные каркасные домики стояли на лужайке. Основные удобства в избушках имелись: горячая вода, вай-фай, ватерклозет, но внутри оказалось тесно, неуютно, неудобно.

Подогрели еду на общей кухне и рано разошлись.

А около восьми вечера выключили свет – Интернет и сотовая связь тоже пропали. Данилов отправился узнать, в чем дело. Хозяин мотеля, низкорослый бородач, обрадовал тем, что поломка на линии и света, да и связи не будет до утра.

Петренко

Собственной лаборатории у КОМКОНа не было, и экспертизу для комиссии делали на аутсорсинге: в центре криминальной полиции. Поэтому возможностей у Петренко подгонять специалистов и торопить их практически не было. Разве что попросил он завлаба генетической лаборатории сделать поскорее да написал в сопроводительных документах: CITO!!! – с тремя восклицательными знаками.

Ко вторнику результаты анализа генетического материала Дарины Андреевны Капустиной оказались готовы. Часа в три дня фельдъегерь доставил их в расположение комиссии.

Петренко нетерпеливо открыл конверт.

Так и есть: с образцом номер один совпадение девяносто девять и девяносто девять сотых.

С образцом номер два – то же самое.

Петренко немедленно стал звонить Варе – телефон оказался вне зоны приема.

Набрал Данилова – то же самое.

Тут в его начальственный кабинет постучали.

– Войдите!

На пороге появился капитан Вежнев.

– Товарищ полковник, разрешите обратиться?

– Обращайтесь!

– Вы разыскиваете Кононову и Данилова?

– Откуда у вас такая информация?! – нахмурился Петренко.

Не отвечая на вопрос, Вежнев проговорил:

– Они сейчас все трое, и Арсений тоже, находятся на Алтае, в горах, в поселке Акташ. И с ними – так называемая ведьма Дарина Капустина.

Полковник мысленно выругался и в черта, и в бога, и в архангелов, а потом выдохнул:

– Значит, они все трое в опасности!

– Разрешите, товарищ полковник, я возьму билеты на ближайший рейс в Горно-Алтайск?

Петренко на секунду задумался: «Если б то была санкционированная операция, я мог бы от имени тайной полиции обратиться к военным, они бы выделили борт. Но у нас это частная история, можно сказать, семейная, и придется очень и очень долго объяснять, почему мне нужен самолет, – а драгоценное время уйдет. Лучше действовать самостоятельно».

– Берите, и поскорее.

Варя и Данилов

Договорились наутро выехать пораньше – все равно Сенька пробуждался чуть не вместе с птичками и Варе с Даниловым спать не давал.

Свет так и не включили, связи не появилось. Хозяин мотеля подогрел еду для них (и, главное, для Сенечки) на газовой плитке, питаемой от баллонов.

Выехали в половине восьмого – немыслимое время для «совы»-Данилова, который первый свой прием раньше полудня старался не назначать. Но по-московски и было полдвенадцатого дня.

Они проехали насквозь поселок Акташ: там оказалось множество турбаз, типа той, в которой они жили, и гостевых домов; огромный магазин «Красное-Белое», который как бы довлел над центральной площадью и выглядел местным светочем и местом притяжения; маленькая, похожая на сарай православная церковь.

Дорога круто пошла в гору. Язык следовал за языком.

На одной из скал кто-то вывел белым: «16 мая 1946 г. С Богом возвращаюсь на Родину!!!»

– Довольно странно, что в сорок шестом году, при Сталине, Бога припоминают, – скептично проговорил Данилов. – И с большой буквы. Да и выглядит надпись свеженько, будто вчера нанесли.

– Я читала про это, – возразила Варя. – Действительно местный мужчина возвратился тогда с фронта. А надпись такая новенькая, потому что то ли сын его, то ли внук местной администрацией руководит.

Недавно проложенная дорога, закладывая виражи, тянулась все выше в горы. По краям то возвышались неприступные скалы, то где-то внизу проявлялись долины со сверкающими озерами.

Проехали насквозь село Улаган. Добротные дома, православная церковь, магазины, сберкасса – и очень не по-нашенски выглядящие редкие прохожие на улице: с обветренными лицами, раскосыми глазами, в сапогах, цигейковых кацавейках.