Но он, не умея ни пошевелиться, ни убежать, ни сказать ничего, тем не менее видел и слышал все, что происходит вокруг.

– Голос крови, – проговорила Дарина, – да, это голос крови.

Лицо ее пылало торжеством.

– Ты так до сих пор ничего и не понял? Я с тобой познакомилась не просто так, а прежде всего чтобы отомстить. Да, я готова была понести от тебя ребенка, и он стал бы со временем настоящим хозяином всей земли и вселенной, не чета даже мне, не говоря о тебе, – но это совсем не означает, что я тебя хоть чуточку любила. Я тебе говорила об этом, но умолчала о главном: я ненавидела и ненавижу тебя. И я тебя покараю. Как и твою семью.

Варя услышала крик Данилова, и они с Сеней остановились метрах в пятидесяти от кургана.

– Что ты сказал, Алеша? – выкрикнула она в ответ. – Что происходит?

Но Данилов в своем оледенении больше не мог издать ни одного звука, сделать ни одного жеста.

Материнский инстинкт верно подсказал Варе, она развернула коляску и помчалась с Сеней назад, к машине.

А ведьма, как бы не обратив на них и их действия никакого внимания, продолжала вещать, адресуясь к Данилову:

– Ты так и не понял? Так и не понял, что я – дочь того человека, которого ты убил – трусливо, заманив в ловушку вместе с бабой твоей и полковником Петренко. Да, я, что называется, незаконная, нигде за ним не записанная – но я все равно его. И его кровь течет в моих жилах. И брата моего родного тоже фактически убили вы. Не впрямую, но все равно – вы сражались, вы его победили. И их кровь во мне, кровь моего отца и моего брата, взывает к отмщению! Да, я дочка олигарха Козлова, которого вы изничтожили в позапрошлом году в квартире актрисульки, куда прорвались хитростью и колдовством. Ты падешь сейчас, и твоя жена тоже, и сыночек ваш. А чуть позже я доберусь и до Петренко. Не забывай, что я сестра Елисея Кордубцева, которого вы уничтожили в советском прошлом. Поэтому я прокляла вас и вы все умрете!

Варя бежала по гравийной дорожке прочь. Но детская коляска тяжело переваливалась по камням, и далеко она не ушла.

Сеня, которому казалось, что идет забавная игра, весело смеялся, подпрыгивая на ухабах.

Данилов видел все это и слышал, но ничего не мог поделать. Он в буквальном смысле окаменел и не мог ни пошевелить рукой или ногой, ни говорить.

А ведьма с дикой скоростью устремилась по направлению к Варе с Сеней.

Она словно летела над поверхностью земли и быстро настигала их.

– Стойте, стойте, – кричала она. – Поговорим, а не то ваша смерть будет мучительной!

До них оставалось всего три шага, и Дарина вскинула руку – то ли для того, чтобы схватить обоих, то ли чтобы применить свое колдовство и «заморозить» или умертвить их.

Дело казалось безнадежно проигранным.

Но в этот момент ситуация изменилась. Со стороны дороги на бешеной скорости в сторону курганов свернул джип. Не останавливаясь, он с налету ударил решетчатые ворота, преграждавшие путь. Цепь, сковывавшая их, не выдержала и разлетелась. Створки распахнулись, машина, не снижая скорости, пролетела преграду и понеслась, подпрыгивая, по гравийной дороге.

Видимо, ведьма почувствовала: происходит нечто, способное помешать ее планам, поэтому она, так и не добравшись до Вари с Сеней, вытянула руку. Данилов увидел, как его жена и сын, как и он сам, начинают словно оледеневать, замирать на месте. В душе его поднялась буря чувств: и любовь, и ненависть, и горе, и надежда, – однако он не мог ничего ни выкрикнуть, ни сказать, ни сделать.

Авто с разбитым передним бампером и капотом подлетело к женщинам и мальчику и резко осадило свой бег. Из него выпрыгнули трое – Данилов сумел разглядеть их. Первым был (и это не показалось ему удивительным) полковник Петренко. Но вторую и третью персону он никак не ожидал здесь увидеть. То были капитан Вежнев и старлей Люба Андриянова.

Все трое держали в руках оружие наизготовку. Однако выстрелить ни один из них не успел. Ведьма сделала жест рукой, словно отмахивалась от всех, – точно такой применял Козлов-старший в тот вечер, когда они сражались с ним на квартире актрисы в Замоскворечье. От этого жеста ведьмы всех троих – старлея, капитана и полковника – закружило в воздушном водовороте. Их приподняло от грунта, отбросило и шваркнуло о землю.

Варя и Сеня остались, слава богу, стоять на месте – однако оба они так же как Данилов, будто окаменели – в полудвижении, в полужесте.

Но ни Петренко, ни его товарищи не погибли.

Приподнявшись с земли, они, все трое, немедленно открыли огонь по Дарине.

В нее попала одна, вторая, третья пуля.

Данилов видел со своего места на кургане, как в ее тело вонзаются смертоносные снаряды, как брызжет ее кровь.

Ведьма упала. Тогда к ней вплотную подошел Вежнев и сверху вниз выстрелил в последний раз. Тело дернулось и замерло.

А потом оно очень быстро стало съеживаться и словно растекаться. Сначала руки и ноги Дарины начали превращаться в черную со стальным отливом маслянистую жидкость. Потом дошел черед до туловища, затем головы, и вскоре на изумрудной траве осталась лишь небольшая лужица темного оттенка – точно так же два года назад умирал и исчезал на месте ее отец Козлов.

И в тот самый момент, когда девушки не стало, Данилов почувствовал, что чары, которые на него наложила Дарина, спали. Он смог шевелить руками и ногами, и к нему вернулся голос. Точно так же отмерли Варя с Сеней. Испуганный произошедшим, сыночек во все горло заорал.

Данилов спрыгнул с кургана и, не разбирая дороги, понесся к своим.

Варя, Данилов, Петренко

«Разбор полетов» производили тут же, в просторной долине, которая, с пятью некогда раскопанными курганами, стала теперь туристическим объектом. Урочище широко раскинулось между изумрудными холмами и синеющими вдалеке горами.