— Помоги мне! Шевелись! Ты очень тяжелый, я тебя к выходу не дотащу.

Даллак оперся на локти, подвинул тело к двери.

— Отсюда надо уходить, — таща его по траве, бормотала Райна. — Этот зал вцепился в тебя, как в последнюю надежду.

— Мне обещают сокровища, — объяснил Даллак, еле шевеля руками и ногами. — Стаю защитников, кристаллы и сокровища. Я хотел туда уйти... а потом подумал: зачем нужны эти артефакты, если их некому показать? Я хочу приносить их тебе. Будешь смотреть?

— Да, — пообещала Райна. — Только ползи. Мы справимся. Мы выберемся отсюда и начнем встречаться в Пределе. Обед в таверне, лис, ожидающий меня возле дирижабля. Все это будет.

— А целоваться? — заинтересовался Даллак. — И хорошо бы еще...

— И это тоже. Все, что ты захочешь. Давай, перевались через порог, а я попробую закрыть эту дверь.

Дерево и сталь приглушили чарующий голос воды. Даллак прижал Райну к себе, взъерошил волосы носом и прошептал: «Я один апельсин за пазухой унес. Съедим?». Райна расхохоталась — до слез. После уговоров согласилась почистить оранжевый плод, аккуратно поделила дольки. Они еще долго сидели в коридоре — обнимались, обменивались целомудренными прикосновениями губ, слизывали апельсиновую сладость. Когда дурман водяной сказки окончательно развеялся, Даллак признал:

— Ты сильнее меня. Я второй раз попадаюсь в ловушку. Ты ее не замечаешь и меня вытаскиваешь.

— Это потому что мы еще не влипали в капканы скал. Если попадемся, тебе придется возвращать должок.

— Лучше бы без капканов. Но я готов на любую плату.

— Ты шутил? — неожиданно спросила Райна. — Когда говорил, что хочешь приносить мне артефакты?

— Нет. И насчет остального тоже не шутил. Было бы хорошо.

— Я согласна, — Райна побарабанила пальцами по полу и добавила. — Дед, конечно, откажется меня выпускать, но это сейчас не самая главная проблема. Пойдем дальше? Вызовешь лиса?

— Нет, — отказался Даллак. — Я сейчас ни себе, ни ему не доверяю. Попробуем без него. Ты можешь расспросить скалы?

Райна кивнула и через некоторое время сказала:

— Меня зовут. Не знаю, зачем и куда, но зовут очень настойчиво. Обещают показать прямую и легкую дорогу. Что выберем? Идти по приказу камня или искать другой путь, какой-то другой выход?

— Мне кажется, что другие пути приведут нас туда же, только шишек на пути прибавится. Пойдем, раз зовут.

Их привели к очередной двери. Каменной плите без намека на трещину, ручку или изъян. Райна прикоснулась к ней кончиками пальцев. Проявившиеся створки разъехались в стороны, открывая неширокий проход.

Даллак заглянул внутрь. Камень, камень, камень... Гладкий мрамор на полу и на стенах, ленты орнамента, перекрещивающегося и оплетающего зал до ряби в глазах. Узкие окна-бойницы, пропускающий яркий солнечный свет, бюсты на высоких пьедесталах и грубо обтесанный черный куб возле дальней стены. На кубе что-то золотилось, но переплетение гранита и мрамора уводило взгляд в сторону, не позволяя рассмотреть детали.

Райна постояла на пороге, достала кристалл и вызвала голема. Бюсты — их было три — ожили и начали переговариваться.

— Смотри-ка, базальт!

— Девица! А кто это с ней?

— О, да это очередной потомок Акона. Сейчас начнут зверушки по залу бегать, мокрые следы оставлять. Может, сразу его прихлопнем, пока не напакостил?

Райна ухватилась за локоть голема, дошла до ворчливой троицы, проговорила:

— Не причиняйте ему зла, пожалуйста. Я прошу, но и напоминаю, что без него никуда не дойду.

— Молодежь нынче ни на что не годящаяся, — недовольно проскрипел бюст из темного мрамора. — Ни голема вызвать, ни арку сотворить... таскаются по Пустоши в обнимку с водой, милуются под дубами. Если бы я тратил столько времени на шашни, у нас бы ни Арок, ни Лабиринтов не было. Путь истинного скальника — аскеза. Власть над камнем крепчает по мере умерщвления плоти!

— Ой, заткнись, Камрай! — потребовал бюст из белого мрамора.

В беседу вступил гранитный бюст, промолвивший:

— Не пугай их, Камрай. И ты помолчи, Миккелон. Подойди ближе, дочь базальта. Я не хочу выгонять твоего друга, но не имею права повышать голос. В замке слишком много лишних ушей. Не всех радует равновесие, есть залы, которые жиреют на бедах чужих миров.

Даллак попытался заступить за порог — послушать, что гранитный бюст скажет Райне. Его оттолкнули — мягко, но непреклонно, не позволяя коснуться мрамора подошвой. Пришлось топтаться возле входа, смотреть, как Райна шепчется с каменными головами, как идет к черной глыбе — неуверенно, зигзагами, цепляясь за локоть голема. Когда базальтовая ручища сгребла блестящий металл, Даллак понял, что они полным ходом движутся навстречу неприятностям. Райна сняла с запястья браслет — оберег из пустынного серебра с янтарной руной — положила на камень, поклонилась бюстам и пошла к Даллаку. Напрямую, без крюков по мраморному орнаменту, не держась за голема: тот следовал за ней по пятам, неся в ладонях золотую — или позолоченную? — драгоценность.

Райна и голем вышли в коридор. Дверь плавно закрылась. Драгоценность засияла, притягивая взгляд. Даллак внимательно рассмотрел гибкий обруч, усеянный ярко-алыми ограненными камушками, плетенку сложных золотых деталей и зияющую пустоту на месте центрального каста.

— Это ожерелье огня, — сказала Райна. — Мы должны отнести его к главной алтарной чаше. Сумасшедший огнепросец украл Сердце Магмы. Нужно восстановить равновесие.

Даллак потрогал ожерелье — не горячее, а, кажется, должно руки жечь, и вопросительно посмотрел на Райну, ожидая подробных объяснений.