Он вытер руки о кожаный фартук, медленно подошел ближе, разглядывая меня будто увидел впервые. Я знал, что сейчас он не просто смотрит — он оценивает. Шрам у виска, длина шага, посадка плеч. Та же походка, та же осанка. И все же — чужая одежда, чужой облик.

— Тьфу ты, демоны тебя дери, малыш Лао! — наконец сказал он и рассмеялся хрипло, от души. — Вернулся. А я думал, опять к праотцам от нас кого увели.

— Почти, — ответил я. — Но нашлись те, кто протянул руку помощи. Теперь я должен кое-что выяснить. Для этого мне нужно, чтобы в городе узнали — я жив. Ты поможешь?

Он фыркнул, как обычно и неспешно кивнул.

— Всегда мечтал, чтоб ко мне пришли те, кто тебя ищет. Ну, говори, чего надо?

— Два ножа. С потайными ножнами, как раньше. Один под пояс, другой — на предплечье. Без выкрутасов.

— Значит, как всегда?

— Да, старик. Сколько не живу, а лучше твоих ножей не видел. — От этой похвалы на губах гиганта расплылась улыбка.

— Знаю, — буркнул он и скрылся за пологом. Я слышал, как гремят ящики, скрипят замки и шуршат тряпки.

Пока ждал, разглядывал его мастерскую. Стены были усеяны оружием, словно здесь спряталась небольшая армия. Но в этом был смысл — у Мэйшуна покупали не для парадов. У него брали сталь, когда нужно было, чтобы металл говорил за тебя. И прийти к нему могли лишь избранные.

Он вернулся, неся два ножа на куске темной ткани. Небрежно бросив их на стол, он произнес:

— Это новые. Не те, что ты тогда брал, но не хуже. Сталь старая, слои каленые, как ты любишь. Вот этот, — он указал на нож с вороненым лезвием и узкой рукоятью, — под твою левую руку, баланс как ты привык, чуть ближе к концу. Второй для правой, им можешь блокировать даже меч. Выдержит — мое слово.

Я не торопился. Каждое движение было выверено, как в танце. Взял первый — рукоять легла в ладонь, как будто всегда там была. Взвесил, сделал пробный выпад в воздух. Точка баланса идеальна. Второй закрепил на внутренней стороне запястья, проверил механизм. Щелчок — и лезвие выходит, как змея из-под коряги.

— Хорошо. — Я кивнул, достал мешочек с серебром и золотом, который выдал мне на расходы ФаВэй, и спокойно положил золотую монету. Мэйшун прищурился, тут было намного больше, чем стоила эта сталь, и старик это понимал.

— Я смотрю, ты стал богачом, малыш Лао? — усмехнулся он. — Ты раньше не разбрасывался деньгами.

— Все изменилось, когда убили наставника. Кое-кто уже заплатил за его смерть. Остальных я достану. — Кузнец внимательно посмотрел на меня и кивнул.

— Он был хорошим товарищем. Ты похож на него, как родной сын, но твоя одежда… — Кузнец начал задавать вопрос, но я его прервал.

— Дядя Мэйшун, тебя будут спрашивать, но тебе не надо ничего скрывать. Говори честно. — Я оскалился, как дикий зверь. С ножами я вновь себя чувствовал готовым ко всему. Смешно, ведь мои глифы куда более грозное оружие, но именно ножи даровали мне внутреннее спокойствие. — Меня засадили в Небесную клетку за то, что я вырезал людей Фушэ, а его самого превратил в кусок мяса. Этот выродок рассказал, кто мой враг, и теперь я иду за ним.

— Но как ты выбрался из тюрьмы? Оттуда выходят только трупы.

— А я и стал трупом. Мне помогли им стать, и теперь на мне долг, за который я должен рассчитаться.

— Тени всегда платят свои долги.

— Истинно так, дядюшка.

— Ты изменился, парень. Ты же понимаешь, что я обязан отчитаться в гильдию?

— Очень надеюсь, что ты не промедлишь. Вот только скажи им еще одну маленькую вещь.

— Какую?

— Я больше не просто Фэн Лао. — Старый кузнец посмотрел мне в глаза и задал вопрос:

— Что ты имеешь в виду?

— Пусть те, кого они пошлют за мной, знают, что теперь меня зовут драконорожденный Ли Фэн Лао из Дома Огненного Тумана. — От этих слов Мэйшун инстинктивно сделал шаг назад.

— Ты хочешь сказать?

— Именно так, сегодня утром мое имя внесли в Палату Памяти Предков. Но эта весть лишь для старших. А еще скажи им, что если они расскажут мне все о смерти моего учителя, то я не буду устраивать здесь резню.

— Великое Небо, мой мальчик. Как же ты сейчас похож на Цзянь Вэйя.

— Спасибо, дядюшка. Так ты поможешь?

Он молча кивнул. Лежащее на столе золото он забрал, не глядя. Мы оба знали, что весть уже пошла. Что кто-то, сидящий за игрой в маджонг в чайной на соседней улице, уже пересказывает, как лично видел кого-то, кто зашел в его кузницу и не вылетел оттуда мордой в грязь. Что его подмастерья видели меня с ножом в руке и мешком золота на поясе, а еще слышали имя Фэн Лао. Что они уже передали эту информацию, и где-то мальчишка-гонец уже несет слухи по кабакам.