Помещение оказалось просторнее, чем он ожидал. Вдоль стен стояли стеллажи со спортивным инвентарем, но большая часть пространства была занята ящиками с провизией и девятнадцатилитровыми бутылками с водой. В центре стоял стол, заваленный какими-то бумагами.

Леха быстро осмотрел комнату и не нашел никаких признаков жизни. Он уже собирался уходить, когда услышал шаги за спиной. Леха резко обернулся, держа пистолет наготове.

На пороге стоял Макс, мокрый от крови, которая явно была не его.

— Нашёл что-нибудь? — спросил он, оглядывая помещение.

— Ничего, — сухо ответил Леха. — Никаких следов выживших. Похоже, их всех убили.

Макс кивнул и прошёл дальше, осматривая один из ящиков с припасами. Он выглядел непривычно серьёзным, сосредоточенным.

— В душевых тоже никого, — сказал он, открывая ящик. — Только трупы. Мертвяки хорошо поработали.

Макс продолжал методично осматривать содержимое ящиков. Что-то в его поведении было необычным — слишком сосредоточенный, слишком спокойный. Несколько минут они работали в тишине, нарушаемой только звуками передвигаемых предметов.

— Слушай, очкарик, — вдруг сказал он, не оборачиваясь, словно слова дались ему с трудом. — Я хотел извиниться за ту хрень, что нёс по дороге. Я не со зла. Просто привык так общаться.

Леха удивлённо моргнул. Макс? Извиняется?

— Забей, — он пожал плечами, настороженно наблюдая за здоровяком.

— Нет, серьёзно, — Макс повернулся к нему. — Ты молодец. Классно раскидал тех тварей. Я бы сам так не смог.

Что-то в его голосе насторожило Леху. Слишком уж это было непохоже на обычного Макса — грубого, наглого и самоуверенного. Но прежде чем он успел что-то ответить, снаружи раздались выстрелы, а за ними — отчаянный крик.

— Володя! — крикнул Макс, бросаясь к выходу.

Они выскочили из склада и побежали на звуки выстрелов. Голос Володи, искажённый помехами, донёсся из рации:

— Мертвяки… много… окружают…

Они рванули к административной части, куда направился Голубев. Когда до нее оставалось всего несколько поворотов, из-за угла выскочила огромная фигура — отожравшийся мертвяк, больше похожий на гору раздутой плоти, чем на человека. Он двигался с невероятной скоростью и сходу сбил Макса с ног, отбросив его к стене.

Леха инстинктивно выстрелил, но пуля лишь оцарапала плечо твари. Мертвяк развернулся, издал утробный рык и бросился на него. Парень отскочил, пытаясь использовать свои способности, но усталость от предыдущих усилий давала о себе знать — энергии было катастрофически мало.

Макс тем временем поднялся на ноги и выхватил охотничий нож из ножен на поясе. Он бросился на мертвяка сзади, целясь лезвием в основание черепа. Но тварь оказалась проворнее — она развернулась и отбросила парня мощным ударом. Тот отлетел к стене, с грохотом обрушив на себя стойку с гантелями.

Зомби бросился к Максу, который все еще пытался выбраться из-под обрушившихся на него тяжелых гантелей. Мертвяк навалился на него всей своей тушей, прижимая к полу. Его раздутые руки с почерневшими ногтями ухватили Макса за плечи, а желтые зубы с нитями гнилой слюны медленно приближались к беззащитной шее.

— Помоги! — отчаянно крикнул Макс, безуспешно пытаясь оттолкнуть нависшую над ним тварь. — Используй свои способности!

Леха замер. Перед глазами пронеслись картины: Макс, издевающийся над ним при каждом удобном случае. Макс, унижающий слабых. Макс, который хвастался, как проведет ночь с Машей…

Что-то холодное, расчётливое мелькнуло в его глазах. Он мог бы легко отбросить мертвяка телекинезом, даже с остатками своих сил. Мог бы спасти Макса, который сейчас судорожно извивался под тяжелым телом зомби, отчаянно пытаясь удержать клацающие челюсти подальше от своего горла.

Но вместо этого на губах Лехи медленно расплылась тонкая, змеиная улыбка. Впервые в жизни он почувствовал вкус настоящей власти — власти над жизнью и смертью. Одно его решение, одна секунда промедления, и человек, унижавший его, перестанет существовать.

Он сделал шаг назад, не отрывая взгляда от лица Макса. Хотел запомнить каждую деталь — как расширяются зрачки от осознания предательства, как надменность сменяется паникой, как гаснет самоуверенная ухмылка, уступая место животному страху.

— Леха! — отчаянный крик прорезал воздух. — Не бросай меня! ЛЕХА!

Он наслаждался этим моментом — тем, как Макс молил его о помощи. Макс, который всегда считал его ничтожеством, теперь умолял сохранить ему жизнь. Изысканная, почти интимная месть.