— Насколько я знаю, в ночь убийства вашего отца окно было открыто. Имел ли его сиятельство обыкновение это делать каждую ночь?

— Нет, как раз напротив, — она покачала головой. — Тем более, та ночь была слишком холодной. Его наверняка открыл убийца. Вот только зачем? Может быть, он всё-таки вышел таким путем из дома?

Она спросила это с надежной. Я понимал, что всех Кросби такой вывод был бы облегчением.

— Боюсь, это не так, мисс! На улице нет ни единого следа, который подтверждал бы эту версию.

— Но что, если преступник просто уничтожил все следы? — она готова была ухватиться даже за соломинку. — Быть может, у него были грабли или еще какой-то инструмент, с помощью которого он привел клумбу в порядок.

Я позволил ей остаться в этом заблуждении и спросил о другом:

— Скажите, мисс Кросби, какие отношения у вас были с вашим отцом?

И сразу же заметил, как она вздрогнула.

— Отношения? Разумеется, хорошие. Он был моим отцом, и я любила его. Моя мать умерла, когда я была еще маленькой, и именно он воспитывал меня.

— Он и леди Кэтрин? — уточнил я.

— Да, и леди Кэтрин, — словно бы вынужденно признала она и чуть покраснела. — Не думайте, что я неблагодарна моей мачехе. Она тоже немало сделала для меня. Но вместе с тем я понимаю, что если бы на ее месте оказалась женщина более благородного происхождения, с более тонким и изысканным вкусом, она смогла бы дать мне гораздо больше.

Мне показалось, что такое суждение немного отдавало снобизмом, но я не собирался делать юной леди замечание.

— Слышали ли вы о краже табакерки вашего отца?

А вот на этот вопрос, как мне показалось, она ответила довольно спокойно.

— О, да! Он был сильно этим раздражен.

— И вы не знаете, кто мог быть замешан в этой краже?

— Конечно, нет! — сразу вспыхнула она. — Уж не думаете ли вы, ваша светлость, что к этому могла быть причастна я? Зачем бы мне понадобилась эта безделушка?

Но мы оба знали, что она лукавила. Уж чем-чем, а безделушкой эту вещь назвать было нельзя. Либо леди Паула знала о том, что это была подделка.

— Вам, например, могли понадобиться деньги, — предположил я, — а за подобную табакерку с историей вы могли получить немалую сумму. Тем более, что мне сказали, между вами и вашим отцом недавно была ссора.

Говоря это, я смотрел прямо на нее, и она заметно запаниковала. А ведь я сказал всё это без малейших оснований. Мой опыт говорил мне о том, что между родителями и детьми ссоры отнюдь не редки. Так почему бы им не быть и в этом семействе?

— Вам сказал это кто-то из слуг? Они вечно подслушивают и подсматривают за тем, что их совершенно не касается!

Теперь ее щеки пылали, а в глазах показались слёзы.

— Будет лучше, если вы расскажете мне об этом сами, — мягко посоветовал я.

— Это не имеет к делу ни малейшего отношения, ваша светлость! — в ее голосе послышались истеричные нотки. — Моему отцу всего лишь не нравился молодой человек, который оказывал мне некоторые знаки внимания. А я попыталась объяснить ему, что я уже достаточно взрослая, чтобы самой выбирать себе друзей. Но, уверяю вас, ни о чём серьезном речь вовсе не шла!

— Вы можете назвать мне имя этого молодого человека?

Она сначала явно хотела отказаться, но потом всё-таки сказала:

— Эдвард Нельсон. Но я буду вам крайне признательна, если вы не станете втягивать его в эту историю. Будучи джентльменом, вы должны понимать, что всё это может повредить моей репутации.

Я кивнул. А когда мы вышли из комнаты, мне показалось, что девушка с облегчением вздохнула.

Я не спросила у Паулы про записку, которое она спрятала в карман. Но тот испуг, который я заметила у нее на лице, ответил на мой вопрос лучше всяких слов. И сам факт того, что она оказалась на лестнице, которой пользовалась лишь прислуга, тоже о многом говорил. Дочь графа Кросби бывала в этой части дома разве что тогда, когда она была еще ребенком.

Интересно, что она делала здесь? Читать послание ей было бы куда удобнее в своей комнате. Быть может, тот, кто отправил ей записку, пригласил ее сюда прийти?

Но я прекрасно понимала, что мне она точно ничего не расскажет. Впрочем, как и я ей. В этой истории мы были по разные стороны баррикад. И потому, когда она отправилась по коридору на парадную часть дома, я не остановила ее.

Сама же я проследовала на кухню, где уже от множества готовившихся там блюд было так жарко, что когда я переступила ее порог, то едва не задохнулась. Собственно, необходимости приходить сюда именно сейчас у меня не было. Обычно я составляла меня на всю неделю сразу. Но, во-первых, именно этот предлог я использовала, чтобы избежать дальнейшей беседы с герцогом Стенфордом, а мне совсем не хотелось бы показаться ему лгуньей хотя бы в такой мелочи. А во-вторых, я заметила, что наши гости — и сам его светлость, и инспектор Мэдисон — кажется, любили рыбу. А потому я собиралась сказать нашей кухарке миссис Джонс, чтобы и к обеду, и к ужину она не поскупилась именно на рыбные блюда.