Шрифт:
— Обещаешь не давать ей меня поджарить?
— Клянусь всеми моими чешуйками.
Я вздохнула и прижалась к его груди.
— Ладно. Но если все пойдет наперекосяк…
— Да?
— Я превращаю тебя в жабу первым.
Его смех грел меня лучше любого одеяла.
Солнце только-только показалось над морем, когда я уже стояла перед зеркалом в пятом за сегодня платье.
— Ну как? — я повернулась к Марку. — Выгляжу ли я «достойной драконьего рода»?
Он лениво осмотрел меня с ног до головы:
— Выглядишь потрясающе. Но мать все равно найдет к чему придраться.
— Спасибо, дорогой, — я швырнула в него поясом. — Ты невероятно поддерживаешь.
Марк поймал пояс и подошел ко мне. Его пальцы осторожно расправили складки на моем платье — темно-синем, с серебряными нитями, напоминающими звездное небо.
— Слушай, — он внезапно стал серьезным. — Каким бы ни был сегодняшний день…
Я приложила палец к его губам:
— Мы справимся.
Он поцеловал мой палец:
— Мы справимся.
За окном закаркали вороны.
— Это плохая примета? — я нервно спросила.
— Нет, — Марк вздохнул. — Это просто мамин кот Феникс охотится на птиц.
Я закрыла глаза.
— Поехали.
Глава 3
Я стояла перед огромными дубовыми дверями особняка Марка, сжимая его руку так, что у него побелели костяшки пальцев.
— Дыши, — он усмехнулся, но сам нервно поправил воротник рубашки.
— Я дышу. Просто… медленно.
Особняк возвышался над нами, мрачный и величественный, с остроконечными башенками и витражами, в которых отражалось хмурое небо. Совсем не то, что я ожидала от драконьего логова.
Дверь открылась сама.
В холле пахло ладаном и чем-то терпким, древесным. На массивной лестнице сидел огромный рыжий кот — нет, не кот, а чудовище размером с небольшую собаку. Он уставился на меня желтыми глазами и медленно облизнулся.
— Не бойся, Феникс просто оценивает, — Марк потрепал кота по голове, и тот недовольно мотнул мордой.
Из глубины дома донесся голос:
— Наконец-то!
По лестнице спускалась она. Высокая. Статная. Волосы покрыла паутина седины, собранные в тугую шишку, и те самые золотистые драконьи глаза, что и у Марка, только холоднее. Гораздо холоднее.
— Мама! — Марк шагнул вперед, но она обошла его и остановилась прямо передо мной.
— Виктория, — она протянула руку с длинными, острыми ногтями. Улыбка не дотягивалась до глаз. — Наконец-то мы знакомимся.
Я пожала ее пальцы, сухие, горячие, как будто под кожей тлел огонь.
— Очень приятно! — я заставила себя улыбнуться в ответ.
Кот Феникс, вдруг прыгнул с лестницы и начал кружить вокруг моих ног, нюхая подол платья.
— Феникс, хватит, — мама щелкнула пальцами, и кот нехотя отступил, но не переставал следить за мной.
— Проходите, — она повернулась и пошла вглубь дома, даже не проверив, идем ли мы за ней.
Марк толкнул меня в бок:
— Пока что неплохо.
— Она ненавидит меня, — прошептала я.
— Нет, если бы ненавидела, ты бы уже это поняла.
Стол сверкал так, что больно было смотреть. Настоящее серебро, хрусталь, в котором отражались языки пламени от камина, все это выглядело как декорации к какой-то мрачной сказке. Я сидела, выпрямив спину, чувствуя, как мое простое льняное платье выглядит здесь жалким лоскутом.
— Виктория, ты ничего не ешь, — голос матери Марка звучал сладко, как отравленный мед.
Я посмотрела на тарелку. Жареный фазан в ягодном соусе, трюфели, какие-то замысловатые овощи, все это пахло восхитительно, но мой желудок сжался в комок.
— Я…
Вилка дрожала в моих пальцах. Как только я поднесла кусочек мяса ко рту, ее золотистые глаза впились в меня с такой интенсивностью, что я чуть не выронила прибор.
— Так, Виктория, — она отхлебнула вина, оставив на бокале кроваво-красный след помады. — Расскажи мне о себе. Марк говорит, ты ведьма?
Я поставила бокал так резко, что хрусталь звякнул.
— Да, — мой голос прозвучал хрипло, я сглотнула. — Я практикую природную магию.
— Природную? — ее бровь поползла вверх. — Как мило.