— Она что, пригрозила тебе?

— О, нет, — я засмеялась резко, без радости. — Она просто поинтересовалась, что я, ведьма «низкого рода», могу предложить драконьему наследнику.

Марк шагнул ко мне, но я отстранилась.

— Нет, подожди! Мне нужно… подумать.

Планы мести

Я уселась на подоконник, прижав лоб к холодному стеклу.

Что делать?

Уйти? Ни за что. Я не из тех, кто бежит с поля боя.

Использовать магию? Слишком опасно — она старше, сильнее, да еще и дракон.

Ударить ниже пояса?

Тут я ухмыльнулась.

— О чем думаешь? — Марк сел рядом, осторожно, как будто я была диким зверем.

— О том, — я повернулась к нему, — что твоя мать ненавидит две вещи: человеческую магию и… когда что-то идет не по ее плану.

Он нахмурился:

— Ты что-то задумала?

— Да.

Я взяла его лицо в руки.

— Мы сыграем свадьбу! Самую пышную, самую традиционную, какую только можно придумать.

— Но ты же ненавидишь…

— С золотыми драпировками, — я продолжала, чувствуя, как злость превращается в решимость, — с огненными лилиями, со всеми этими дурацкими драконьими ритуалами.

Марк замер.

— Ты хочешь…

— Я хочу, — я улыбнулась по-настоящему, впервые за этот день, — чтобы она поняла: я никуда не уйду. И что ее сын выбрал меня. Добровольно.

Он рассмеялся и прижал лоб к моему.

— Ты ужасна.

— Да. Но теперь я твоя ужасность.

И пусть она попробует нас разлучить.

Чернильное перо замерло у меня в пальцах, когда я выводила последний иероглиф в рецепте нового зелья. В доме стояла та особая тишина, когда даже пылинки застывают в лучах послеполуденного солнца. И именно в этот момент дверь с грохотом распахнулась, будто её выбила таранная машина, запряжённая разъярёнными гиппогрифами.

— Виктория, дорогая!

Голос свекрови прозвучал слаще мёда, но с тем особым ядовитым послевкусием, которое я научилась распознавать с первого слова. Я медленно подняла голову, специально давая чернилам растёчься по пергаменту — пусть знает, что прервала важный процесс.

На пороге стояли три фигуры. Нет, не просто девушки, а три воплощения драконьей роскоши, каждая из которых стоила, пожалуй, больше, чем вся моя лаборатория.

Первая, высоченная, с волосами цвета расплавленного в горниле золота, уложенными в замысловатые косы, переплетённые с настоящими рубинами. Её платье… боги, я бы поклялась, что оно было соткано из золотых нитей, добытых в самой сердцевине драконьих копей. Каждое движение заставляло ткань переливаться, словно живая лава.

Вторая была пониже, но не менее впечатляющей, губы алые, как свежая кровь, ногти длинные и острые, явно подпиленные, чтобы напоминать когти. Её наряд, сотканный из чёрного шёлка и чешуек саламандры, обтягивал фигуру, как вторая кожа.

Третья… Третья просто стояла. Молча. Но от неё веяло таким холодным величием, что я невольно передёрнула плечами. Её серебристо-белые волосы были собраны в строгий пучок, а платье цвета зимнего неба переливалось ледяными бликами.

— Это леди Игнисса из огненных пещер, леди Аурум с золотых рудников и леди Гласис с ледяных вершин, — свекровь представила их с такой торжественностью, будто объявляла королевских особ. — Они вместе со мной заглянули по-соседски. — и глаза такие невинные, словно она их не наряжала до этого неделю.

Я перевела взгляд на Марка. Бедный мой дракон застыл у камина с выражением человека, который вот-вот либо бросится в окно, либо самовоспламенится. Его пальцы судорожно сжимали угол камина, оставляя на нем следы когтей.

— Как мило! — я нарочито медленно встала, смахивая с передника порошок из крыльев светляков. Специально позволила щепотке рассыпаться на пол — пусть видят, с чем имеют дело. — Я как раз заканчивала новый рецепт.

Свекровь насторожилась. Её ноздри дрогнули, она явно учуяла магию в воздухе.

— Какое-то… зелье? — она произнесла это слово с такой брезгливостью, будто я варила что-то непристойное в своём котле.

— О, ничего особенного! — я невинно улыбнулась, протягивая руку к пустой хрустальной вазе. Специально выбрала самую простую, чтобы контраст был заметнее. — Просто маленький эксперимент.

Прежде чем кто-то успел моргнуть, я плеснула в вазу обычной воды из кувшина и добавила одну-единственную каплю сияющего голубого раствора. Эффект был мгновенным.

Ваза наполнилась пенящейся жидкостью золотистого цвета, которая с весёлым «поп!» выстрелила пробкой прямо в потолок. Шампанское. Идеальное, игристое, с лёгким ароматом лунных ягод.