Мирослава продолжала сидеть на корточках, размышляя о том, что неужели убийца решил вернуться, чтобы замести следы?

— Если бы здесь действительно был кто-то, кого следовало изловить, то от вашего грохота и возни он бы уже смылся.

Знакомый насмешливый голос с низким звучанием, не лишённый ноток строгости, вынудил Мирославу встать и улыбнуться пришедшему Мстиславу. Тот сперва взглянул на неё, а затем перевёл взгляд на тело и помрачнел.

— Значит, это правда, — резюмировал он безрадостно, подходя ближе. — Вы заметили какие-то странности?

Мирослава успела опередить набравшегося воздуха Эрно и выпалить:

— Убийца действовал неосторожно, использовал в этот раз обычную верёвку и впопыхах забрал что-то со стола на кухни. Колдун к чему-то готовился? — предположила она, игнорируя возмущённое сопение Эрно.

— Возможно, — откликнулся Вяземский. — Или просто держал всё на видном месте — люди здесь привыкли к тому, что у него много странностей. Ему это было позволено. Кстати, — вспомнил он и обернулся к Ингрид. — Поздравляю с членством в общине.

— Вожак даже не против? — хмыкнула она.

— Моё мнение сейчас мало кому важно, но, если интересуешься, то, вообще-то, нет, — отреагировал он спокойно, словно в её назначении не было ничего удивительного.

— Ты изменился, Мстислав, — улыбнулась Ингрид. — И очень вовремя. Не забудь о тотеме — он вскоре пригодится тебе. Можешь не делать его сам, а взять один из тех, что в таверне. Возьми с собой Мирославу.

— Как же без этого, — иронично протянул он, но затем с благодарностью кивнул. — Сделаю, вещунья, сегодня же.

— Вот и правильно, — пропела она, делая шаг назад. — Мне здесь делать больше нечего.

— Может, ты что-то ещё видела? — с надеждой спросила Мирослава.

Вещунья пожала плечами, а затем снова перевела взгляд на тело, как будто не могла не смотреть на него дольше минуты.

И Мирославу вдруг озарило:

— Четвёртое убийство, которое ты видела в своём видении!

Ингрид медленно кивнула.

— Возможно. Но что-то всё равно не даёт мне покоя.

— Мне тоже, — призналась Мирослава.

— И я это чувствую всё сильнее, — подтвердил Вяземский. — Хозяин леса не вышел ко мне, и я понял, что что-то происходит, потому и вернулся так скоро.

Вещунья снова кивнула, оторвала взгляд от колдуна и молча покинула дом.

— Надеюсь, они пересекутся с Ииро. Тот отменно умеет выводить её из этого мрачного состояния, — вдруг сказал Мстислав.

— Ииро и Ингрид? — недоверчиво переспросила Мирослава.

— Я не это сказал, — скосил он неё насмешливый взгляд. — Вернёмся лучше к делу.

Мирослава обвела придирчивым взором окружающую обстановку и искренне озабоченных чем-то мужчин. Что-то их очень сильно угнетало, но это что-то не относилось к лежащему рядом трупу. Они даже не сталкивались взглядами друг с другом. Точнее, Эрно старательно не смотрел на своего вожака.

— Что случилось? — поинтересовалась Мирослава, предчувствуя какую-то недобрую весть.

Мстислав покачал головой и жестом велел им покинуть эту комнату. Они вернулись на кухню, где он начал мерить её шагами, заложив руки себе за спину.

— Необходимо вызвать кого-то, чтобы они отправили тело судмедэксперту, осмотреть дом в поисках улик, но почему-то мне кажется, что мы ничего не найдём. Здесь много разных запахов, и на нём в том числе, потому что люди часто посещали его. Он не выглядит так, как будто сопротивлялся, и новые иконы у неверующего говорят об одном и том же: колдун сожалел о содеянном. Это не даёт нам ничего, но немного утешает. Зато убийца по-настоящему хладнокровен и опасен. Боюсь, что он не станет ждать и попытается убить кого-то сегодня ночью. Осталось часов пять-шесть на то, чтобы выйти на что-то стоящее, если полагаться на то, что убийца будет убивать ночью. Вы что-то нашли в документах?

— Не успели, — стыдливо покачала головой Мирослава. — Почти сразу приехал колдун из соседнего села, чтобы передать свои полномочия Ингрид.

— Жаль, но ничего не поделаешь, — продолжая мерить шагами пространство, произнёс Вяземский. — Времени у нас на это всё равно уже нет. Сейчас мы знаем достаточно, чтобы отыскать убийцу.

— Кроме его мотива, — заметила Мирослава.

Она недоумевающе поглядывала на Эрно, который после того, как она его опередила своим докладом, отмалчивался и о чём-то напряжённо думал. Его поза была зажатой и скованной — сложенные руки на груди, опущенные плечи — это говорило о том, что его размышления далеко не приятные.