После естественно возникшей паузы в моменте, когда отзвучали аплодисменты, а местный хор раскланялся и присоединился к остальной группе людей, старик с помощью сопровождающей его женщины поднялся на ноги и объявил, дребезжащим от сухости, но всё ещё уверенным голосом:

— Сегодня я прибыл к вам, братья и сестры, чтобы сделать объявление. Я извиняюсь перед главой, где бы он ни был, за то, что приехал без предупреждения, но ждать больше было нельзя — я и так затянул с этим. — Старик прервался и закашлялся. Он продолжил только после того, как восстановил дыхание. — Дело в том, что я стар и знахарство, духи и лечение больных больше мне недоступно. В юности ко мне пришёл вещий сон — в нём я видел, когда умру и что я должен перед этим сделать. Поэтому сегодня я здесь и говорю вам эти слова. Но прибыл я не только ради того, чтобы сообщить, что очередной старик скоро покинет этот мир. Есть и другие две новости. — Он снова сделал глубокий и тяжёлый вздох, прежде чем сказать. — Первая — мир меняется. Настало время перемен, которых мы так боялись.

Он замолчал, ожидая реакции. Люди безмолвствовали — при желании можно было расслышать жужжание мух, которые с завидным рвением продолжали кружить вокруг Мирославы.

Колдун продолжил, не выглядя расстроенным такой холодной публикой.

— Он меняется так, как не готовы принять некоторые члены общины. Как не готов даже я, но мне повезло больше — смерть поджидает меня за поворотом. — На его губах возникла искренняя улыбка. — У вас есть ещё время примириться с переменами до тех пор, пока они не пришли прямо к вашему порогу, но его всё равно мало. Но вы можете также попытаться противостоять этим переменам, но не стоит забывать, что чем сильнее сопротивляться им, тем скорее они наступят и тем сильнее подкосят. Что это за перемены? Городские давно заглядывались на наши края, они слышали отголоски сплетен об особенных людях, но они не лезли, ибо были слишком заняты своими дрязгами, ленью и баловством. Это время закончилось. Сегодня, завтра или через месяцы они придут и будут знать, кого и что искать.

Толпа зашумела сначала неуверенно — она полнилась уточняющими вопросами друг к другу о том, что правильно расслышала. Потом люди отреагировали более эмоционально — послышалось возмущение, перемешанное с недоверчивыми восклицаниями.

Вскоре люди окончательно превратились в обычную толпу — шумную и бессознательную.

Мирослава оглянулась и увидела, как на большинстве лиц расцветает испуг, но более взрослые жители села казались скорее разгневанными и непримиримыми. Среди них она узнала пару мужчин из общины, которых видела лично.

Казалось, что толпу нельзя угомонить, но спутница старика, который, к удивлению Мирославы, оказался колдуном соседского села, оглушительно свистнула, привлекая внимание.

— Спасибо, дочка, — поблагодарил старик и тут же невозмутимо заполнил тишину объявлением. — Есть и вторая новость. Я должен представить вам своего преемника, который станет не только колдуном, но и следующим членом общины.

Он взял паузу и зачем-то повернулся в сторону небольшого холма, на котором пасся скот. В это время все в ужасе, а Мирослава заинтересованно уставились на женщину, которую привёз с собой старик. Неужели он решил ей передать своё членство в общине и колдовские знания?

— Вот и она! — с примесью облегчения, испуга и напряжения воскликнул старик.

Все взгляды устремились на то место, куда он глядел. На вершине холма никого не было, но спустя пару минут с боковой улицы вышла фигура, которая была легко узнаваема из-за уверенной, быстрой походки и густых светлых волос, неприбранных в причёску.

— Ингрид? — восторженно прошептала Мирослава.

На этот раз рядом стоящие мужчины и женщины обернулись к ней, смерили любопытными взглядами, но говорить ничего не стали. Мирослава улыбнулась молодой женщине, которая несмело ответила ей тем же.

Тем временем Ингрид уже почти дошла повозки, и Мирослава смогла оценить состояние подруги. Та всеми силами старалась выглядеть уверенно, но страх и волнение всё равно проскальзывали в излишне дёрганных движениях и неравномерно вздымающейся груди.

Когда вещунья остановилась и вскинула подбородок, глядя прямо в глаза изучающему её старику, Мирослава ощутила, как её саму начинает потряхивать от беспокойства. Остальные присутствующие ничего не говорили, ожидая вердикта колдуна.

Тот, прежде чем заговорить, усмехнулся.

— Приветствуйте колдунью и нового члена общины. — Его слова прозвучали как раскаты грома в возникшей вязкой тишине. — Я передам ей свои записи, и она сможет занять моё место.

— Я не колдунья, а вещунья, — решительно отозвалась Ингрид, всё так же не опуская подбородок и не расслабляя окаменевшие плечи.

Старик в ответ нахмурился.

— Как это понимать?

— Я не хочу взаимодействовать с тёмной стороной вашей профессии, но с другой буду работать как подобает, а тёмной обучу того, кого сочту достойным ваших знаний и оставлю вашим людям. — Она уважительно поклонилась, а когда выпрямилась, то выглядела более спокойной. — Несмотря на это, я с благодарностью возьму на себя ваши обязанности и членство в общине, если вы позволите.

— Позволяю, — махнул рукой старик. — Наступает новое время, поэтому тебе принимать решение, а не мне.

Ингрид ещё раз поклонилась, на этот раз до самого пола.

— Выпрямись, девочка, — строго приказал старик. — И помни, что теперь тебе должны так кланяться, а не ты.

Вещунья серьёзно кивнула.

— Спасибо, — неслышно для других, но вполне различимо для прислушивающейся и подбирающейся поближе Мирославы, негромко сказала она с дрожью в голосе.

Старик тепло ей улыбнулся и протянул сухую руку, которой он тут же сжал вытянутую в ответ более крепкую и сильную ладонь Ингрид.