Антей, даже не успев задуматься, инстинктивно рванулся к горящему зданию, за время, нужное на несколько вздохов, пересекая расстояние до него. Ульфриг, все еще не вернувший ему шлем, и Сигурд, осознавший опасность, едва успели выкрикнуть его имя. Самого Сигурда на месте удержали чьи-то руки, не дав последовать за братом.

Стена пламени ревела, как турбина тяжелого транспортника. Он знал, что за ней есть пустое пространство, наполненное раскаленным воздухом. Смертоносная стена и смертоносное пространство за ней. Там есть только смерть и крохотная искра жизни, чудом еще уцелевшая в огне. Он вспомнил про оставленный шлем и шагнул в огонь, прикрыв глаза, оберегая их от жара.

Система охлаждения доспехов активировалась почти мгновенно, хотя, ему хотелось бы, чтобы на нем сейчас были полные доспехи Астартес, а не эта облегченная версия, но примарх был непреклонен и не желал давать ему вторую попытку.

Он надеялся, что душераздирающий крик не стихнет. Ориентироваться он мог только на него, уворачиваясь от падающих предметов, объятых огнем. Дым и жар заставляли глаза слезиться – на зрение можно было не полагаться. Обоняние тоже не помогало по той же причине. Сквозь пелену слез, он увидел смазанное движение, но звук шел с другой стороны и, сморгнув, Антей отвернулся, приближаясь к источнику.

Он задыхался, голова кружилась. Несколько лишних мгновений – и он не устоит на ногах, а потом его уже ничто не спасет. Даже если Ульфриг дозвался Волков, они не успеют, да и не станут лезть за ним в огонь.

Человека он нашел неожиданно. Ребенок как раз умолк, видимо, тоже лишившись возможности кричать. Пошатнувшись, Антей оперся о стоявший здесь стол. Он был из тяжелого дерева и еще не горел. Под этой массивной защитой и прятался мальчишка, едва ли десяти лет, укутавшийся в какую-то плотную ткань. Он испуганно таращился на вышедшую из пламени огромную фигуру, но из-под защиты стола не выползал – там было хотя бы прохладнее.

Антей не смог сказать ни слова. Губы полопались от жара, воздуха почти не было на высоте его роста и он, не обращая внимания на испуг ребенка, схватил его в охапку вместе с тканью, чтобы тот не обжегся о композит доспеха. Поперек прохода уже успела рухнуть горящая балка. Антею вновь померещилось движение, но он уже не задумывался об этом. У него оставался единственный шанс и, когда с потолка посыпались крупные угли, он, сделав три быстрых шага, выметнулся в окно, не задумываясь о том, как и куда ему падать. Почти закрытая его руками, драгоценная ноша лишала его выбора. Он лишь чуть согнулся внутрь, оберегая беспомощное создание, и спиной вперед вылетел в проем. При всем своем желании, он бы не вписался в него полностью – закованные в керамит плечи были слишком широки, и наружу вылетела часть горящей стены, рассыпаясь красными кусками, продолжающими яростно полыхать.

Он почти не верил в то, что сумеет выжить, слишком растянулось время. В то, что он еще жив, он поверил только тогда, когда с силой ударился о землю спиной и головой, что-то хрустнуло, но, в это же мгновение его сознание почти полностью покинуло его от удара и жара. Он понимал, что нужно отползти чуть дальше, хотя бы от тех углей, которые полыхали рядом с ним и на которых он лежал, что нужно сделать вдох. Контроля разума хватило лишь на то, чтобы разжать руки и позволить кому-то выхватить у него ребенка.

Он бы погиб там, хотя и уцелел в огне. Чьи-то руки схватились за его доспехи, но тут же отдернулись, обжегшись. Снова и снова они делали попытки оттащить его. В конце концов, кто-то все же потащил его, все быстрее. Потом сверху обрушился водопад ледяной воды, и Антей закашлялся, слишком торопливо попытавшись вздохнуть. Чтобы было легче дышать, он перевернулся лицом вниз и медленно поднялся на локтях. Горло немилосердно драло, глаза щипало, как и обожженную кожу, но он был жив и постепенно сумел восстановить дыхание и поднять взгляд.

На него молча смотрели Волки и вожди селения. Они все стояли рядом. У Ульфрига и Сигурда с ладоней капала кровь, перемешанная с водой, и он понял, кто его тащил. Он кивнул им, благодаря за спасение, и попытался подняться. Делать это пришлось очень медленно, потому, что внезапно оказалось, что у него есть голова и она была категорически против того, чтоб отрываться от земли. На помощь снова пришел брат, хотя и мало чем мог помочь.

Как только молодой Волк, с которого обильно стекала вода, все еще паром поднимавшаяся от брони, встал на ноги и сфокусировал взгляд, из рядов аборигенов вышел вперед тот самый вождь. Он несколько мгновений смотрел на легионера, перебирая губами, не решаясь что-то сказать, потом прижал к груди левую руку и едва-едва склонил голову. Скорее, это был даже легкий кивок.

– Мы благодарим тебя за то, что ты спас наше дитя, воин. Быть может, в вас действительно есть что-то, кроме подлости.

Волки зароптали, но Жрец, вовремя почувствовавший благодатность ситуации, негромко и довольно уважительно обратился к старейшинам.

– Мне бы не хотелось расставаться врагами. Мы здесь с добрыми намерениями и мы бы уже напали, если бы действительно хотели. В знак дружбы, позвольте помочь вам пищей и другими необходимыми запасами. Империум всегда поддерживает своих союзников, это наша обязанность.