Ччёрт! Неужели его вновь кинуло во времени вперёд? Старый обшарпанный письменный стол, пара стульев, вместо дорожки на полу тонкое одеяло невнятного цвета, железная полуторная кровать над которой, на стене висит такое же тонкое одеяло заменяя ковёр. На встроенной полке кассетный магнитофон “Маяк 233” с колонками, с десяток книг, на крутящейся подставке аудиокассеты с записями музыки— чтоб ему провалиться! Это его квартира в какой он жил отдельно от родителей.

Антон встал с кровати, сел на край и провёл рукой по лицу. Во рту — привкус железа и сырости, будто за ночь в лёгких осела не пыль, а ностальгия. Он всё ещё чувствовал кожу её руки в своей ладони. Всё ещё ощущал запах книги, которую она ему вручила. Всё ещё держал внутри строчку из её письма, как тонкий, но крепкий шов между прошлым и будущим.

Он встал, подойдя к зеркалу. Тот, кто смотрел оттуда — это был уже не школьник, не восьмиклассник. Это был почти взрослый парень, в котором, тем не менее, всё ещё жил тот же мальчишка с замиранием сердца глядевший на Катерину в зале кинотеатра.

Антон оказался где-то между.

Он подошёл к окну. За окном — типичный двор начала 90-х: ржавая горка, перевёрнутая покрышка, бельё на верёвке между берёзами, полуразрушенные скамейки. Сквозь открытую балконную дверь второго этажа доносились обрывки чужой речи, лай собаки и залихватские звуки из чьей-то магнитолы на окне кухни “Сектора газа” с песней “Возле дома твоего…”. Электронные часы на его руке показывали: Среда, 28 августа, 1996 год…

Глава 17

Когда вчера не отпускает

Возле окна выходящим на балкон, стояла ещё одна кровать и на ней из под одеяла показалось заспанное лицо незнакомой ему девушки.

— Который час? —Спросила она протирая глаза.

Антон невольно глянул на часы, время показывало 7:23 утра.

— Уже половина восьмого…— Он лихорадочно пытался понять откуда взялась эта девица в его кровати? Лицо было отдалённо знакомым, но и в то же время абсолютно незнакомым.

— Вот дерьмо, мне ж добираться ещё хрен знает куда, чего раньше не разбудил?— Вскочила она с кровати. Из одежды на ней была только узкая полоска трусиков и больше ничего. Загорелая кожа, небольшая красивая грудь, слегка худощавая фигура. Антон мысленно хлопнул себя по лбу, с этой девицей он пару раз виделся, отношений не было никаких, чисто для секса. Познакомился с ней через какого-то знакомого, она жила в соседнем вроде селе и пешком приходила к нему. Девушка страдала чем-то вроде любвеобильности, когда один партнёр не был в состоянии её удовлетворить и она продолжала искать другого. Он хорошо помнил их последнюю ночь с ней, они за ночь занимались два раза сексом, Антон выложился по полной, чтобы сделать ей приятно, но для неё этого было всё равно недостаточно и она хотела ещё секса, он физически уже не мог ничего сделать и ей стало скучно, поэтому она ему без обиняков объявила, что они видятся последний раз, потому что он не удовлетворяет её в постели. Звали её кажется Аня. Быстро одевшись она кинула на него взгляд:

— Ты меня проводишь?

— Да, конечно…

Антон начал искать свои вещи, чувствуя сильную боль в коленной чашечке. С чего бы это вдруг? И тут память услужливо достала ему из архивов его воспоминаний, как он получил эту травму. В селе он работал слесарем по воде и канализации. В один не очень прекрасный день, внутри одной магистральной задвижки упали “щёчки”-заслонки. Вода жителям посёлка подавалась по трубам с глубинной водяной скважины, но из-за аварийной ситуации с задвижкой произошли множественные порывы труб и посёлок остался без воды.

Один из порывов был рядом с 2-х этажным, многоквартирным домом, где жили родители Антона. Кроме него в бригаде было ещё два человека. Вызвали экскаватор, тот выкопал котлован метра два глубиной в примерном месте прорыва трубы, и увидев на дне выступающую лужу воды экскаваторщик решил, что докопался до трубы и предложил кому-то из слесарей по лестнице спуститься туда и лопатой обкопать трубу, чтобы её стало видно. Полез Антон в высоких резиновых сапогах и лопатой. Накануне три дня шли проливные дожди и земля сильно намокла. Почва в том месте, где проходила труба водопровода была сплошь глина и песчаник, он еле передвигал ноги в вязкой грязи. Начал лопатой копать ища трубу, выкопав небольшое углубление, но трубы так и не нашёл, из под грунта продолжала сочиться вода и больше ничего. Вокруг траншеи собрались местные жители и детвора— с любопытством глядя вниз. Антон повернулся к трактористу и крикнул ему, что надо копать глубже, трубы сейчас нет ещё. В это время один из детей стоящих на краю крикнул ему:

— Антон, смотри сейчас земля обвалится.—Он не придал значения этому возгласу решив, что детвора преувеличивает. Однако напитанный водой грунт находившийся за его спиной действительно дал большую трещину и большой пласт земли с песком начал медленно двигаться. Он успел уловить краем глаза, какое-то движение, тут же сработал рефлекс и он попытался быстро заскочить на лестницу, но отяжелевшие от налипшей грязи сапоги не так легко было быстро оторвать от земли. Он замешкался на пару секунд сделав полуоборот, когда намокшая земля засыпала его выше колен не давая возможности даже вытащить теперь ногу.

Двое других слесарей бросились ему на выручку и начали откапывать его, в этот момент, кто-то истошно закричал, что земля снова обваливается. Ещё один пласт мокрого песка засыпал Антона уже по пояс, а одного из слесарей по щиколотки, ко всему прочему из земли вывалилась на него чугунная батарея, какую по всей видимости здесь, когда-то похоронили с разным строительным мусором, строители строившие этот дом. Её успел оттолкнуть в сторону его коллега продолжая откапывать землю вокруг ног Антона.