— Я буду вызывать вас в свой кабинет по одному. Ирида, ты первая.

Я закатила глаза. Ну конечно! Кто бы сомневался! Интересно, успею заскочить на кухню и взять сковородку? Я планирую дорого продать девственность своего мозга!

— Через десять минут.

И он покинул гостиную, которая мгновенно наполнилась уже ничем (вернее, никем) не сдерживаемым гулом голосов.

Я мельком прислушалась. В основном люди обсуждали, что ж за умелец такой обчистил самого Кардуса и высказывали соболезнования в адрес упомянутого умельца. В том, что Кардус его поймает, никто не сомневался. Радостно обсуждали неожиданную премию, благословляя этого самого умельца заодно. Несколько служанок уже рассказывали друг другу, что они купят на эти денежки.

Хмм… Похоже, Кардуса тут любят и считают щедрым и заботливым хозяином. Ну и ладно.

Прислуга, продолжая гомонить, потянулась из зала. Видно пошли в очередь выстраиваться перед кабинетом. Расталкивая всех, первым к выходу направился воблообразный дворецкий. Рвение служебное показать хочет? Да я его с удовольствием вперёд пропущу! Пусть мчится!

А мне на кухню нужно заглянуть. Прихватить сковородку и мясо для некота с говорящим именем Урка. Да-да, без хлеба, я помню.

Хорошо, что я всё-таки не страдаю топографическим кретинизмом (хотя в таком замке заблудиться простительно, я считаю), потому что Винка проводить меня на кухню не могла, занятая детьми, а просить кого-то ещё я не хотела… В общем, кухню я нашла довольно быстро, в конце ориентируясь больше по запахам — откуда-то вкусно пахло булочками с корицей. Резонно рассудив, что булочки в бильярдной печь не будут, я отправилась на запах и не прогадала.

И вот, минут десять спустя, вооружённая тяжёлой сковородкой, я стояла перед кабинетом Кардуса. Не спрашивайте, как я его нашла. Возможно меня вела злость. Но, скорее всего, просто вереница плетущихся в том направлении слуг.

Меня так и подмывало спросить: «Извините, кто последний на ментальное сканирование?» И вон та хмурая круглолицая толстушка в чепчике мне рявкнет: «Тут по талонам!»

Дверь в кабинет открылась и суровый Кардус, увидев меня, кивнул, чтобы я входила. Эх, в кои-то веки меня не радовало, что я прошла без очереди!

Поудобнее перехватив сковородку и делая вид, что это так и надо, я вошла.

Нет, я бы, конечно, предпочла эту сковородку спрятать. В конце концов эффект неожиданности чаще всего это уже полдела… Но она никуда не помещалась. Вот несколько сарделек и здоровый шмат ветчины мне удалось рассовать по карманам, завернув в салфетки. Сковородка — увы — в карман не влезла.

Я ожидала вопросов. Но Кардус сковородку проигнорировал, молча кивнув мне на кресло.

Кресло проигнорировала я, замерев у входа, как кролик перед удавом. Если честно, мне действительно было страшно. Я даже представить себе не могла, что тут такое принято!

Кардус, отвернувшись от меня, что-то рассматривал в окно. Как я понимаю, это было то самое окно, из-под которого он пересадил дерево подальше от любопытных чад.

Пауза затягивалась. Что он такого увидел там, за окном?

— Сядь и успокойся, — кинул мне Кардус, не поворачиваясь.

— Я не собираюсь позволить тебе рыться у меня в голове! — брякнула я.

— Да? — он лениво повернулся и вдруг за какую-то долю секунды оказался рядом, прижав меня к стене. — И как же ты мне сможешь воспрепятствовать? — поинтересовался он, приблизив лицо вплотную.

Я только сглотнула, завороженно уставившись в эти невероятные глаза с вытянувшимся зрачком, легко меняющие цвет от штормового серо-синего до почти фиолетового. Моя рука с зажатой в ней сковородкой была перехвачена в запястье и тоже плотно прижата к стене над моей головой.

Кстати, мне можно было собой гордиться: я таки успела замахнуться. Реакция есть, и неплохая, жить буду. Если не умру от сердечного приступа прямо вот сейчас.

Я невольно облизнула почему-то враз пересохшие губы и попыталась сказать что-нибудь светское. Что угодно, только отвлечься от ощущения его твёрдого тела, прижимающегося ко мне, от этого жара, которым он просто полыхал, от его запаха… Он пах солнцем, летним зноем, горькими полевыми травами… и ещё чем-то непередаваемым, от чего кружилась голова. И его губы были близко-близко, почти касаясь моих…

И я сделала только одно, что могла сделать в этой ситуации…

Я разжала руку, в которой удерживала сковородку.

—!!! и!!! на!!! в!!! — выразился Кардус, которому чугунная сковорода упала на голову, и отпрыгнул от меня, держась за ушибленное место.

— Господи! — ахнула я в восхищении. — Даже не знала, что аристократы могут так выражаться! Можно, я запишу?

— Запоминай! — буркнул Кардус, отступая подальше и усаживаясь в своё кресло, предусмотрительно оставив между нами свой мощный письменный стол. — Вот скажи мне на милость, почему у тебя всё платье набито сардельками?

И тут я всерьёз обиделась. Я, может, думала, что он поцеловать меня хотел, а он мои сардельки ощупывал! Подлец! И козёл, конечно!

Кардус задумчиво побарабанил пальцами по столу, внимательно меня разглядывая. А я тем временем размышляла, что неплохо было бы поднять сковородку. А то Винка её искать будет.

— Вот скажи мне на милость, — начал наконец Кардус. — зачем тебе сковородка и сардельки? Ты не наелась за обедом?