Собравшиеся повернули головы в сторону нового источника музыки. В полумраке, отдельно ото всех, откинувшись спиной на колесо повозки, сидел недавно присоединившийся к обозу мужчина.

Яр, услышав аккомпанемент, не растерялся и, с улыбкой кивнув мужчине, подстроился, заиграл еще веселее, подводя мелодию к известной многим балладе — пора бы и правда расшевелить народ доброй песней.

— Ты знаешь кто это? — тихо спросила Леона у Словцена.

— Воимир, — озадаченно глянув на подругу, ответил парень.

К сложившимся в единую мелодию напевам свирели и домры подключился тихий, хрипловатый голос Яра:

Зазвенела в ночи смертельная сталь,

Завыла над полем вьюга —

Где бравые воины когда-то в старь

Стояли плечом друг к другу.

Проносится ветер, за ним и года,

Время вспять обратилось —

В тумане ночном проступила война,

Та битва, что когда-то случилась…

Леона удивленно перевела взгляд на наемника — неужто он раньше бардом был?

— Вы разве не познакомились? — недоуменно спросил парень.

Девушка неопределенно повела головой.

— Он ночью появился. Во время боя. Он нам знатно помог. Без него мы поминали бы сегодня больше имен. А может и вовсе сами бы… Ну, ты понимаешь… Все же их было больше, чем нас. Немногим, конечно, но тут оно ведь каждый на счет-то идет… Ты его разве не видела? Он же рядом был, когда ты Бальжина лечила и, когда ты сказала, что Бальжина в повозку уложить надо, помогал его отнести.

Леона отрицательно покачала головой.

— А как он оказался со мной в одной кибитке?

Словцен странно на нее глянул, но ответил:

— Дак ведь ты в себя не приходила. Он, вроде как, лечил тебя, хоть и странно как-то. — Леона недоуменно двинула бровями. — Ты когда из повозки с Бальжиным-то вышла, он первым делом его проверять двинулся. Залез к нему в повозку-то, но долго не просидел там. Вылез нахмуренный весь, сразу про тебя спросил. А мы с Кирьяном тебя отнесли в повозку, когда ты свалилась. Ну, мы и отвели его к тебе. Он залез, только глянул на тебя и смачно выругался. Сразу сказал твои сумки принести, те в которых у тебя травки всякие лежат. Порылся там. Набрал аж целю жменю каких-то трав и велел заварить не шибко горячей водой.

Девушка еле заметно скривила губы. Она не любила, когда трогали ее вещи, и весьма ревностно относилась к своим снадобьям.

Словцен же продолжал:

— Кирьян пока за водой бегал, он бутыльки эти твои странные открывал все, нюхал, ругался. Потом выбрал один и накапал из него в большую ложку несколько капель, трав тех заварку ливанул сверху, чего-то нашептал туда и тебя проглотить заставил. А остальное, чего в кружке осталось, сам выпил. Потом из повозки вылез, собрал всех и сказал, что, мол, смерти на том месте много, и надо бы вас с Бальжиным увозить оттуда, да побыстрее. Велел, чтоб мы быстрее собирались, хоронили мертвых и выезжали. А сам обратно в повозку нырнул, взял тебя на руки и вынес. А на свету-то еще видно стало, что вид у тебя не здоровый вовсе. Вот совсем. Бледная была, как поганка. Ты аж посерела будто, и синячищи под глазами чуть ли не черные были.

У Леоны сделалось озадаченное выражение лица. Словцен понимающе покивал на ее не немое удивление.

— Я сам чуть ли не в ступор впал, когда тебя увидел. Вот ведь, не так давно тебя уложили в повозку, чтоб отдохнула. Ты, конечно, и так уже тогда была бледная, но не на столько жеж. А Воимир тебя из повозки-то достал и к лошади своей понес. Мол, тебя нужно срочно отвезти подальше, а позже, как обоз уже отъедет вперед, он, мол, там-то с тобой к нам и присоединится уже. Ну, мы с Кирьяном возразили сразу, что так дело-то не пойдет, — быстро добавил Словцен видя, как у Леоны глаза на лоб лезут от удивления.

— А дальше что? — спросила она.

— Да ничего, — пожал плечами парень, вспоминая, как Воимир равнодушно повел головой и сказал, чтоб, если мы хотим с ним, то быстрее седлали лошадей. — Кирьян остался со своими… Ну, сама понимаешь… А я помог Воимиру усадить тебя к нему в седло и поехал с вами. Ну, мы отъехали подальше, спешились. Он тебя на землю опустил, сел рядом да руки у тебя на животе сложил. Я пытался с ним поговорить, чего он делает-то узнать, но он только цикнул на меня. Так и сидели.

— А почему нельзя было нас вместе с Бальжиным сразу в одной повозке и отвезти, раз уж так нужно было? — недоуменно спросила Леона.

— То-то и оно — согласно покивал парень. — Я его вот об этом же самом спрашивал.

— А он?

— Да чего он… — смущенно пробормотал парень. — Сказал, чтоб я не умничал. И, что, мол, надо так. Потом, правда, соизволил добавить, что нам излишнее внимание ни к чему. И все. — Пожал плечами Словцен. — А спустя какое-то время поднялся, и, знаешь еще, чего меня удивило. Он в раз каким-то подуставшим сделался. Хотя вот с чего бы ему уставать-то, да? Мы ж сидели просто.