— Мы можем использовать порталы внутри Севоари, — сказала я. — Перепрыгнуть большие расстояния. Это значительно сократит время в пути. Недели пути займут один-два дня.

Кенто нахмурилась. Она обдумывала это, ее сопротивление ослабевало. Ей явно не нравилась идея путешествия по Другому Миру, но ее желание вернуться к дочери было мощным стимулом.

— Как мы узнаем, когда доберемся до Дхарны?

Моя тень зарябила и выросла рядом со мной, приняв очертания ребенка.

— Гули могут помочь.

— Я бы хотела, чтобы ты этого не делала, Эскара, — сказала Кенто, отстраняясь.

— Это не я. — В глубине души мне хотелось вернуть Сссеракиса обратно. Его присутствие разбередило рану между мной и Кенто. Но я не могла сдерживать свой ужас, я обещала не делать этого.

Сссеракис хихикнул.

— Гули всегда чувствовали оба мира. Они могут свободно перемещаться между ними.

За все время моих исследований Другого Мира я никогда не слышала о таком. Я считала себя авторитетом в области обитателей Севоари. Какой же, черт возьми, глупой я была, полагая, что знаю что-то, кроме самой малости.

— Они не единственные существа, которые могут это делать. Восьминогие твари. Вы называете их пауками. Те, которые исчезают.

— Фазовые пауки? — спросила Кенто.

— Да. Безмозглые насекомые. Но они могут перемещаться между нашими мирами так же легко, как ходить.

Я видела, как Сирилет обдумывает предложение — ее взгляд стал отсутствующим, а губы приоткрылись. Я подумала, не выгляжу ли я так же глупо, когда пытаюсь разобраться в происходящем.

Да.

Мы все знали, что фазовые пауки могут исчезать и появляться вновь, но я не думаю, что кто-то когда-либо задумывался о том, что они могут перемещаться между мирами.

— Их яд, — сказала я. — Когда они кусают человека, укушенная конечность просто исчезает. Фазы исчезают, оставляя зияющую рану. Они перетаскивают часть тела в Севоари? Означает ли это, что в твоем мире появляются руки и ноги, Сссеракис?

Еще один смешок.

— Да.

Кенто покачала головой.

— Это не поможет, если мы не хотим появляться в Дхарне по одной части тела за раз. Как гули могут нам помочь?

— Так они размножаются. Или, я имею в виду, воспроизводят потомство. Не размножаются. — Темные глаза Сирилет по-прежнему были устремлены вдаль, но ярко сияли, пока она решала головоломку. — У гулей нет гениталий. Нет истинного различия между мужчиной и женщиной. Нет способа выносить ребенка. Возможно, существует вид гулей, которые размножаются другим способом. Королева, как у муравьев. Вряд ли. Они поедают трупы. Стайные животные. Они не образуют больших сообществ.

— Наша дочь умнее тебя, Эска.

Я не поддалась на провокацию Сссеракиса. Горящий взгляд Сирилет на мгновение метнулся к ужасу, затем она отвела глаза, игнорируя его.

— Затем поступают сообщения о пропавших детях. Они приходят отовсюду. Дети исчезают ночью без каких-либо признаков насилия. Просто исчезают. Иногда с запахом гниющих трупов. Мы привыкли винить в этом гулей, как в страшных сказках на ночь, но в последние годы вина легла на другие плечи. — Она посмотрела на меня. — Королева-труп. Вламывается в дома и крадет детей.

Блядь! Так вот откуда взялась эта проклятая история. Я была всего лишь очередным козлом отпущения за то, что происходило тысячи лет. Полагаю, легче обвинить страшилище, чем докопаться до истины.

Сирилет одарила меня короткой извиняющейся улыбкой:

— Гули забирают детей. Но не для того, чтобы есть. Они могли бы, я полагаю. Но я так не думаю. Они превращают их. Делают из них гулей.

Двое выживших в оазисе, бормоча проклятия, воздели руки к небу, как будто луны… прости, луна, могли их защитить.

— Наша дочь права. Гули хитрее, чем ты когда-либо о них думала, Эска.

— Это ужасно, — резко сказала Кенто. Она бросила мрачный взгляд на Бракунуса и его стаю. — Мы должны убить их всех.

— Они нужны нам, сестра, — сказала Сирилет.

Кенто покачала головой:

— Они забирают детей.

— И ты бы пожертвовала целым миром ради такой малой справедливости?

Кенто сильно сжала челюсти, мышцы ее напряглись, когда она стиснула зубы. Она так пристально смотрела на землю под нами, что мне показалось, что та вот-вот загорится. В конце концов, Кенто подняла голову, справившись с гневом, и мрачно кивнула.