Ты пляшешь под чужую дудку, Эскара. Это на тебя не похоже.

Мой ужас не был неправ. Не совсем. Это было не похоже на меня такую, какой я была раньше.

Какой ты должна стать снова.

Сирилет отвернулась от меня и направилась к Кенто и девочке-пахт, которые были склеены. Она оттащила мужчину-пахта от его дочери и устремила на него взгляд темных глаз. Я подошла сзади, чтобы услышать.

— Ты хочешь спасти свою семью? — спросила Сирилет.

Мужчина-пахт нахмурился и выразительно кивнул.

— Да. Помочь.

— Я не могу. Только ты можешь это сделать. — Сирилет полезла в свой мешочек с Источниками и достала три маленьких Источника, каждый не больше горошины. — Проглоти это.

Мужчина-пахт на мгновение уставился на Источники, затем в ужасе перевел взгляд на Сирилет. На нас налетел геллион. Кенто встала, увлекая за собой девочку-пахт, и подняла руку. Кинетический барьер вырвался из ее пальцев, превратившись в мерцающую фиолетовую дымку. Геллион врезался в него, и Кенто упала на землю с криком боли, ее щит исчез во вспышке энергии. Геллион отлетел в сторону, хлопая огромными кожистыми крыльями, и снова взлетел в воздух. Кенто попыталась подняться, но была слишком истощена. Дни без сна, все, через что мы прошли. Это было слишком, даже для нее.

— Ты умрешь, — безжалостно сказала Сирилет. — Это будет больно. Но я обещаю, что защищу твою семью. Я верну их домой.

Сирилет и мужчина-пахт уставились друг на друга. Полазийка пробралась к нам, дерево-человек, поскрипывая, последовал за ней, глаза у него были красные, кожа неестественно натянута и утыкана ветками.

Возможно, я смогла бы что-нибудь сделать, если бы знала все факты. Скорее всего, нет. Как бы чудовищно это ни звучало, Сирилет была права. Это был единственный выход. Конечно, она все подстроила, чтобы все так и произошло.

Мужчина-пахт зарычал, выхватил Источники из руки Сирилет и запихнул их себе в рот. Он поморщился и зарычал, когда проглотил их. Источники нелегко проглотить даже тем из нас, кто к этому привык, но он справился. Я уже пятилась, увлекая за собой полазийку. Сирилет схватила женщину-пахт и ее мальчика и последовала за мной. Кенто помогли подняться, и она, пошатываясь, побрела прочь вместе с девочкой-пахт. Моя старшая дочь даже не стала спорить с Сирилет по поводу происходящего, и это много говорило о том, насколько она устала.

Отторжение Источника происходит быстро, когда оно начинается. Особенно у тех, кто не является Хранителем Источников. Если бы он проглотил один Источник, у него была бы минута. Но он проглотил три. В лучшем случае у него были секунды. Я только надеялась, что Сирилет знает, что делает, потому что мы были слишком близко, чтобы выжить при сильном взрыве.

Мужчина-пахт поперхнулся. Из его глаз потекла кровь, заливая его шерсть. Он протянул когтистую руку к своей семье, прорычал что-то на пахтском, снова поперхнулся и сплюнул розовым на каменистую землю.

Мальчик вырвался от матери, попытался убежать к отцу, но я поймала его своей теневой лапой, оттащила назад и развернула лицом к себе. Ему не нужно было видеть, как умирает его отец. Мальчик царапал и бил меня. Я выдержала его нападение.

Остальные выжившие присоединились к нам, сбившись в кучу, когда геллионы с воем обрушились сверху. Один из них врезался в умирающего, вонзив когти ему в плечо, и попытался поднять его, но не смог. Ноги мужчины уже превратились в металл, придавив его к земле. Он прорычал еще одно слово своей семье и взорвался.

На самом деле это больше походило на взрыв, направленный внутрь. Только что пахт был здесь, затем вспышка белого света, и он просто исчез. Половина геллиона, пытавшегося утащить его, тоже исчезла. На месте мужчины была дыра, ведущая вниз, под землю. В воздухе, словно миражи, мерцали смутные очертания других мест.

— Твоя очередь, мама, — сказала Сирилет. Она отпустила женщину-пахт, которая упала на колени, изливая свое горе в пронзительных криках.

Я в ужасе посмотрела на свою младшую дочь. Она уставилась на меня в ответ.

— Проглоти свой Источник порталомантии и открой нам портал обратно на Оваэрис.

Она создала здесь новый малый разлом, и барьеры между мирами стали тоньше. Я могла вытащить нас отсюда.

Я запихнула свой Источник в рот и с трудом проглотила. Прошло не так много времени с тех пор, как я страдала от собственного отвержения. У меня еще не было времени прийти в себя. Глотать этот Источник было тяжело, как будто мое тело знало, какое напряжение оно уже испытывает, и сопротивлялось тому, чтобы я подвергла его еще большему испытанию. Я проглотила Источник и ударила себя в грудь, заставляя его опуститься в желудок.