Я позволила Сирилет поспать, положив ее голову мне на колени. Сссеракис позаботился о том, чтобы в моей тени было прохладно. Нет ничего хуже горячей подушки. От долгого неподвижного сидения у меня ныли кости, но я отказывалась двигаться. Я была там, и мои дочери были со мной. Мирные. Несмотря на все, что произошло, это был самый близкий к совершенству момент, который я могу припомнить. Но мой разум никогда долго не остается на месте, и вскоре я уже размышляла о том, что мы могли бы сделать и как мы бы могли собрать армию для похода против монстра, пожирающего миры.

Кенто проснулась первой, и, похоже, пришла в себя. Я имею в виду, что она хмуро посмотрела на Сирилет и отошла в сторону. Сирилет проснулась вскоре после нее и быстро взяла себя в руки. Боль и уязвимость, которые она показала мне раньше, исчезли. Но так чаще всего и бывает. Эмоции — это вулканы. Когда они извергаются, они делают это беспорядочно, извергая расплавленную боль, горе, гнев или радость по всему ландшафту, меняя все навсегда. Но затем извержение стихает, и вулкан снова погружается в сон, а те эмоции, которые были огненными и расплавленными, превращаются во что-то твердое и холодное.

Мы все испытывали жажду и голод, все еще были уставшими, несмотря на отдых. Окровавленными и похороненными. Но мы знали, как выбраться. Сирилет побывала в пещере достаточно недавно и создала малый разлом.

Перед тем как уйти, я целую минуту разглядывала разлом. Он был крошечным. Можно было пройти рядом и даже не заметить, что он там есть. Время от времени возникала и высвобождалась слабая энергетическая искра, которая, описывая дугу, падала на пол и ударялась о камень, не причиняя вреда. Вот и все. Однако он заставил мои чувства обостриться. У меня возникло странное ощущение, что за мной наблюдают. Когда я была рядом с ним, я знала, что что-то не так, но ни одно из моих чувств не могло понять, что именно. И, когда я закрыла глаза, клянусь, я увидела Севоари. Серая гора, вздымающаяся к небу, город, прилепившийся к склону горы, как горный козел к утесу.

Сирей, город из Мифа. Обернись.

В другом направлении я увидела обширную долину, заполненную костями, трупами, гулями, подбирающими падаль. Так много костей. Должно быть, погибли десятки тысяч, чтобы заполнить такую долину.

Больше.

На другом конце долины возвышалась другая гора, резко уходящая в небо. На этой горе тоже был город, похожий на тот, который Сссеракис назвал Сирей.

Иерикс, город из Сказки. Сссеракис усмехнулся. Идиотские названия. Это родина Эйра и Диалоса, одного, который есть два, который есть много, который есть два, который есть один.

— Близнецы, — сказала я. Полагаю, Сирилет и Кенто уже привыкли к тому, что я разговариваю со своим вторым я.

Я бы не советовал называть их так в лицо. Это Долина Многих, где они сражаются каждый день, отправляя на битву тысячи своих личностей.

— Каждый день они посылают на битву своих миньонов?

Никаких миньонов. Эйр и Диалос сами себе миньоны. Они посылают свои многочисленные я сражаться, чтобы посмотреть, кто из них в этот день будет принимать решения. Дураки! Они препираются между собой, в то время как мой мир превращается в руины из-за разросшейся опухоли.

— Эска, — позвала Кенто. Я почувствовала ее руку на своем плече. — Пора уходить.

Я открыла глаза, и Севоари исчез. Я снова была в пещере. Хотя, полагаю, на самом деле я никуда и не уходила. В то время я этого не осознавала, но я слишком долго носила в себе Источник порталомантии. Ущерб уже был нанесен. Так же, как когда, когда я слишком долго носила Источник геомантии и он превратил мою руку в камень, порталомантия изменила меня.

Мы отправились во дворец Йенхельма. Это было мрачное путешествие. Я думаю, что во многом это было связано с Кенто. Она была угрюмой, и тишина вытекала из нее, как вода из губки.

— Эти малые разломы. — Я больше не могла выносить тишину. Она разъедала меня, лишала рассудка. У меня было слишком много воспоминаний об этих ветхих залах. Я слишком многое потеряла в этом разрушенном городе Джиннов. И у меня так и не нашлось времени стереть со стен чертовы лица. Они были делом рук Проклятых, которые когда-то наводняли это место. Я так и не узнала, зачем они вырезали лица на всех стенах, но у глаз было такое неприятное ощущение, что они следят за тобой. — Мы можем мгновенно перемещаться между ними всеми?

— Да, — сказала Сирилет. — Я установила несколько по всей Ише. Но есть и другие, на других континентах. Повсюду. Я имею в виду, везде, где кто-то умер от отторжения с по крайней мере тремя Источниками в желудке.

— Тремя?

— Да. — Говоря это, Сирилет провела рукой по стене. Сначала я подумала, что она намеренно касается всех лиц. Потом я поняла, что прямо над ними была проведена линия белым мелом. Я улыбнулась. Домой нас ведет Ви. — Если кто-то умирает от одного Источника, Источник воздействует только на него. Превращает его в камень, металл или сжигает. Если он умирает от двух Источников, магия вступает в конфликт и вызывает сильный взрыв, но этого недостаточно, чтобы разрушить барьер между мирами. Если кто-то погибает от отторжения трех и более Источников, взрыв проделает дыру в реальности. Разлом. Чем больше Источников, тем больше разлом.