Трис заерзал на троне. Я думаю, он был готов к возвращению Сирилет, но мое присутствие выбило его из колеи. Я скрестила руки на груди и смотрела на своего сына через весь зал, пока он не отвел взгляд.

— Что произошло? — с горечью спросил Трис. — Тебе наскучил твой маленький рай? Полагаю, именно поэтому эту деревушку называют Рай.

Я могла бы поправить его. Но какой в этом был бы смысл? Он, как и я, знал, что деревня называется Райсом. Некоторые выговоры лучше произносить молча.

Сирилет подошла к подножию трона и уставилась на Триса. Она говорила тихо, но в ее голосе звучала закаленная сталь. «Ты сидишь на моем месте». Она начала подниматься по ступенькам.

Трис пошевелился.

— Я не был уверен, что ты вернешься, сестра. Кто-то же должен править.

Сирилет добралась до верхней ступеньки и теперь смотрела на Триса сверху вниз. Интересно, знал ли он, насколько уязвимой она была в тот момент. У Сирилет не было средств, чтобы защитить себя. Она была измучена, голодна, обезвожена. Ее черная туника и брюки были изодраны в клочья и воняли потом и сажей. Волосы, заплетенные в косу, во многих местах выбились из прически, превратившись в растрепанные колтуны. Ее лицо было грязным, покрытым запекшейся кровью от страданий, вызванных отторжением Источника. Да, ее глаза все еще горели яростным темным светом, но мешки под глазами были достаточно тяжелыми и их невозможно было не заметить. Многочисленные ожоги на ее руках все еще заживали, кожа была розовой, свежей и нежной.

Трис мог бы швырнуть Сирилет обратно на землю и раздавить ее, навсегда заняв Трон-труп. Но я вырастила своих детей лучше. Я подвела их всех во многих отношениях, но не в этом. Семья. Я сделала их семьей. И они не могли причинить вреда друг другу. Не ради власти, не ради правления или гордости. Когда весь мир настроен против тебя, ты учишься полагаться на тех, кому можешь доверять. И поскольку их матерью была Королева-труп, мир определенно был настроен против моих детей.

Трис задвигался, затем встал и обошел Сирилет.

— Я, э-э, согревал трон для тебя, сестра.

Сирилет на мгновение задержала взгляд на троне, затем повернулась и непринужденно уселась на неудобное сиденье. Троны всегда должны быть неудобными. Такова природа власти и правления, что те, кто находится наверху, должны испытывать тот же дискомфорт, что и те, кто находится внизу. Как еще они могут оценить последствия действий, которые затрагивают всех, даже тех, кого они никогда не видели? Сирилет обвела горящим взглядом совет воинов.

— Почему они здесь, брат? — На троне ее голос звучал по-другому. Как королева, Сирилет говорила с железной уверенностью, обычная мелодичная интонация исчезла за властностью. Ее нервозность тоже прошла.

Трис кашлянул и перевел взгляд на меня. Я стояла, скрестив руки на груди, не обращая внимания на боль в спине.

В этом зале витает едва уловимый страх. Как будто добыча ждет, не нападет ли хищник.

Я улыбнулась.

— Скорее, это похоже на ожидание, какой хищник нападет первым.

Наконец-то ты начинаешь понимать.

— Они… — Трис на мгновение замолчал, затем драматично развел руками. — Они здесь, чтобы рассказать о войне против Тора. — Он снова встретился со мной взглядом.

Я фыркнула:

— Только не говори мне, что эта дурацкая война все еще продолжается.

Трис открыл рот, и я увидел, как его лицо исказилось от ярости, но Сирилет его опередила.

— Нет. Я закончила ее годы назад.

— Ну, да, — сказал Трис. — Но ты ушла, и с этой новой активизацией Проклятых, я подумал, что сейчас самое подходящее время нанести последний удар по нашему самому ненавистному врагу и…

— Нет, — громко сказала Сирилет, и ее голос разнесся по всему тронному залу. Я знала эту технику. Некоторые люди умеют говорить так, словно используют вибромантию для усиления своего голоса. Это умение проецировать, и я так и не смогла овладеть им в совершенстве. Тамура, например, хорошо им пользовался, и я могла видеть, что он научил ему мою дочь. — Война окончена. Отведите всех солдат, которых вы отправили. Обезопасьте границы.

— Но…

Сирилет перевела свой темный взгляд на Триса:

— Нет! Война окончена, Трис. Скажи это сейчас, или ты не выйдешь из этого зала живым.

Я чувствовала страх моей дочери. Нервная энергия с привкусом фруктов волнами исходила от нее. Но она ничем этого не показывала. Она также скрывала свою нервозность, эту странную потребность объяснять свои слова заново, как будто у нее никогда не получалось подобрать нужные слова с первого раза.

Трис сжал руки за спиной, сцепив пальцы в узел. Он стиснул челюсти, зажмурил глаза. «Война… — Его голос был напряженным от гнева, но страх был густым, приторным. — Война закончилась, сестра».

Сирилет еще мгновение смотрела на своего брата, затем повернулась к совету.

— Вы все свободны.

Некоторые члены совета ушли немедленно, другие стали ждать, как отреагирует Трис. Мой сын сохранил спокойствие, и один за другим все члены совета ушли. Я стояла у них на пути, так что каждому из них пришлось пройти мимо меня. Я опиралась на силу Сссеракиса, чтобы держать спину прямо, а колени устойчиво. Когда они все ушли, я осела. И не только я. Сирилет поникла на троне.

Кенто встала рядом со мной, ее присутствие было таким же успокаивающим, как и ее рука на моей руке.