Я фыркнула. «В прошлый раз, когда я была здесь, на нас напали еще до того, как мы ступили на землю». Я все еще опасалась засады, поэтому держала руки свободными, чтобы в любой момент создать кинетический щит.

Трис догнал нас и пошел с другой стороны от меня.

— Я помню эти истории. Ты всегда была такой мрачной, когда рассказывала об этом месте.

Я взглянула на своего сына:

— Ну, могила Сильвы находится у подножия того большого каменного фаллоса, так что это место навевает неприятные воспоминания. Куда подевались все Дикие?

— Под землей, может быть? — спросила Сирилет. — Я имею в виду, ты всегда говорила, что здесь разветвленная сеть туннелей и пещер.

Здесь никого нет, Эска. Сквозь скалы не пробивается страх. Это место такое же пустынное, каким кажется.

Мы шли по пустынным улицам, замечая признаки недавнего проживания. То перевернутая тачка, то разбитая чашка, то маленькие косточки, еще не выбеленные солнцем. Но не было никаких признаков жизни. Мы пошли дальше, пробираясь к центру, направляясь к этой чертовой башне, свет которой, казалось, притягивал.

Мы добрались до подножия башни без происшествий. Я задержалась на мгновение, чтобы взглянуть на могилу Сильвы. Там не было ничего, кроме слегка подпаленной каменной кладки, которую никто не очистил. Это были последние останки женщины, которую я любила. Странно, что даже спустя два десятилетия я все еще чувствовала, как слезы застилают мне глаза. Я все еще хотела увидеть ее призрак, парящий над ее телом, чтобы я могла взглянуть на нее в последний раз. Я бы все отдала, чтобы увидеть ее снова. Но она ушла, и у меня не осталось о ней ничего, кроме старых воспоминаний, настолько потрепанных возрастом, что они были такой же выдумкой, как и историей. Как в старой книге, которую я читала так много раз, чернила размазались, нескольких страниц не хватало.

— Что теперь? — спросила Сирилет. Она подошла к башне и приложила руку к скале. — Это твердый камень, — сказала она. — Хотя и теплый, несмотря на холод.

Солдаты Триса рассредоточились, держась парами. Они прочесывали местность. До того, как Аэролис возвел здесь башню, это был колизей.

— А теперь… — сказала я, подзывая обоих своих детей к себе. — Теперь мы привлечем к себе внимание парочки высокомерных богов. — Я шагнула вперед и уставилась на башню, такую высокую, что даже не могла разглядеть верхушку. Я глубоко вздохнула и постаралась подавить беспокойство. Трижды я заключала сделку с Аэролисом, и трижды Джинн брал надо мной верх. Некоторые уроки я так и не выучила.

— Аэролис! — крикнула я. — Изменчивый. Повелитель До'шана. О, могущественный бог. — Всегда лучше руководить, льстя самолюбию. — Покажи себя, Джинн. Или я снесу твою глупую гребаную башню.

Вокруг нас завыл ветер. Земля содрогалась у нас под ногами. Засверкали молнии, в воздух поднялась пыль. Да, теперь мы привлекли их внимание.

Камень подо мной разлетелся вдребезги, и я отшатнулась в сторону как раз в тот момент, когда плотное скопление валунов взлетело вверх и повисло в воздухе. Они скручивались и вертелись, вращаясь, соединенные полупрозрачной дымкой. Аэролис прибыл.

— Ты посмела вернуться сюда, женщина-землянин? — взревел на меня бог.

Сссеракис отступил внутрь, сжался в комок. Он убьет нас, Эска. Мой ужас всегда боялся богов. Это было инстинктивным и помогало выжить. Честно говоря, я разделяла его опасения, но я всегда была слишком упряма для своего же блага.

— Раньше меня никогда не пугало твое бахвальство, Аэролис. Почему ты думаешь, что сейчас все будет по-другому?

Камни подплыли ближе, вращаясь все быстрее. «Я чувствую в тебе существо, созданное Ранд». Налетел порыв ветра, стегая мой темный плащ. Из скопления валунов ко мне вытянулась каменная рука. Будь я проклята, но я начала дрожать. Назовем это скорее возбуждением, чем страхом. Я позволила своим глазам сверкать, во мне забушевал шторм. Я напрягла когтистую лапу, готовая к бою.

Я хотела его. Однажды я уже испытала себя против Аэролиса, и Джинн с презрением от меня отмахнулся. С тех пор столько всего произошло. Я была одновременно и сильнее, и слабее. Я хотела испытать себя. Я хотела обрушить на это существо все, что у меня было, и посмотреть, как много я смогу от него оторвать, прежде чем оно убьет меня.

Остановись, Эска. Из-за твоей склонности к саморазрушению мы все погибнем. Наша дочь умрет вместе с нами.

Мне потребовалось немало усилий, чтобы прекратить эту борьбу. Я позволила своей ярости рассеяться, опустила глаза, отступила на шаг. На меня накатила волна усталой депрессии. Я чувствовала, как она нарастает, надвигается новый приступ, но я отогнала ее. Я не могла допустить этого прямо сейчас. Я должна была…

Внезапно я не смогла найти в себе сил бороться с этим. Всего этого было слишком много. Слишком много работы. Слишком много всего, с чем нужно бороться. Это было дерьмовое время для атаки, но нет хорошего.

Я рухнула. Хотя и нет. Я пыталась. Я отпустила себя, позволила себе упасть, но мое тело устояло. Сссеракис, несмотря на свой страх перед Джинном, бросился вперед, чтобы взять под контроль мое тело. Это было неожиданно, но я не могла заставить себя переживать. Это не имело значения. В конце концов, нет. Ничто не имело значения. У меня просто не было ни сил, ни желания переживать.