Покончи с этим поскорее, Эска. Я могу удержать тебя на ногах, двигать твоим телом, как марионеткой, но я не могу притворяться тобой. Слова звучали так далеко, словно доносились из бесконечной пропасти.

Аэролис что-то кричал, воздух наполнился грохотом, скрежетом камней, завыванием ветра. И все же бог все еще не сразил меня. Что еще я должна была сделать? Какое еще богохульство я могла произнести, чтобы он убил меня?

Сирилет шагнула вперед, проходя мимо меня, чтобы встретиться с Аэролисом лицом к лицу.

— Могущественный джинн, — прокричала она, перекрывая рев его ветров. — Меня зовут Сирилет Хелсене.

Аэролис отвлекся. Неразумно привлекать к себе внимание богов, но Сирилет без колебаний взяла это на себя. Я должна была уберечь ее от этого. Это я должна была подвергнуть себя опасности.

Да, ты должна. А теперь перестань барахтаться в этом ложном изнеможении и снова стань собой.

Как мало понимал мой ужас. Это была я. Эта измученная оболочка, которая хотела, чтобы все закончилось. Это так трудно объяснить. Я словно тонула. Словно течение затягивало меня, засасывая на глубину, но, когда воды сомкнулись надо мной, я почувствовала не панику или боль, а правильность происходящего. Я слишком устала, чтобы бороться, слишком оцепенела, чтобы чувствовать что-либо, кроме изнеможения и легкого намека на облегчение от того, что мне больше не нужно бороться.

— Ты пахнешь ею, женщина-землянин, — прогрохотал Аэролис, и камни, образующие его тело, изогнулись.

Сирилет почтительно склонила голову.

— Она моя мать.

— Тогда ты тоже понесешь ее наказание.

Все это такое самонадеянное бахвальство. Аэролис не хотел наказывать меня или Сирилет. Он просто хотел, чтобы мы проявили к нему уважение.

Сирилет оглянулась на меня. Я словно смотрела на нее через грязное окно, как будто мои глаза были не моими собственными. Она повернулась обратно к Джинну.

— Аэролис, Изменчивый, — сказала Сирилет. Она опустилась на одно колено перед Джинном. — Я пришла сюда в поисках твоей помощи. Мы не сможем спасти мир без тебя.

Ветры немного утихли, грохот под нами стал тише, вращение камней Аэролиса замедлилось.

— По крайней мере, этот землянин демонстрирует некоторое уважение.

Сверху опускался вихрь клубящегося фиолетового дыма, в глубине которого сверкали молнии. Время вокруг этого существа было искажено, расколото. Это был Тертис, Никогда. Я помнила этого Джинна, потому что сама породила его. Через меня Железный легион получил достаточно жизненной силы землян, чтобы вернуть его из хрустального гроба.

— Глупый землянин, — сказал Тертис, и его голос был подобен треску льда. — Угрозы нет. То, что ты называешь концом, на самом деле не что иное, как перемены.

Аэролис сдвинулся с места, скалы осыпались и превратились в размытое пятно золотого света.

— Я уже говорил тебе, брат, что эти существа — переходные создания. Они не понимают течения времени и видят только то, что важно для слабой плоти, в которой они обитают.

Тертис закружился на несколько мгновений, в его сердцевине вспыхнула энергия.

— Ошибка Ранд. Нашим сестрам следовало бы просветить своих избранных питомцев.

Какая-то часть меня возмутилась. Мне не понравилось, когда меня назвали питомцем. Я попыталась игнорировать эту часть себя, но не смогла. Она вцепилась в меня, обвилась вокруг меня, прижалась к моей плоти.

Да, Эска. Возвращайся обратно.

И я вернулась. Не по своей воле. Не совсем. Меня притащили назад, вернули в мою плоть, и я снова обрела контроль. Сссеракис немного отступил, но наполнил меня своей силой, удерживая на ногах. Я задыхалась, пытаясь восстановить дыхание.

Сирилет встала, переводя взгляд с одного Джинна на другого.

— Но Оваэрис распадается на части, — сказала она. — Я имею в виду, вы можете это видеть. Вы должны это видеть. Посмотрите на небо. Солнце, я имею в виду, оно исчезло.

— Солнце не исчезло, — треснул Тертис. — Смотрите. — Джинн заискрил, и к небу устремился разряд света. Словно чашка с водой, в которую капнули масла, облака разошлись, открывая ночную тьму, сверкающие звезды, потрескавшуюся плоть Локара, сияющую голубым светом. — О, уже ночь. Солнце не исчезло. Если бы это было так, вы бы не смогли увидеть нашу тюрьму. — Джинн немного успокоился, а клубящийся вихрь дыма замедлился. Облака снова набежали на небо и закрыли звезды. Они демонстрировали такую мощь, что казалось, будто ничего не произошло.

— Но мир заканчивается, — сказала я, и мой голос показался мне хриплым и странным. — Для нас.

Аэролис снова повернулся ко мне, его золотистый свет обжигал по краям.

— Существо, живущее такое короткое время, не может понять такую драму. Перемены — это еще не конец. Это начало нечто нового.

— Мы не переживем этих перемен, — сказала я, все еще пытаясь отдышаться. — Мы умрем.

— Многие из вас, да, — сказал Аэролис. — Возможно, большинство. Не все.

Тертис пододвинулся ближе.