Я оторвала взгляд от боя и снова посмотрела на Сирилет. Она была поглощена головоломкой, вертела ее в руках, переворачивая кусочки, вытаскивая другие, придавая камням новую конфигурацию. Она даже не подняла глаз на сражение своего брата.

— Сирилет, — сказала я.

Она подняла голову, как будто хотела посмотреть на меня, но ее темный взгляд был прикован к шкатулке, руки все еще передвигали кусочки. Она пробормотала что-то, чего я не разобрала, затем снова склонилась над своим занятием.

Мы должны прекратить это, Эска. Ты знаешь этих тварей. Они уничтожат нас.

— Как?

— Ты смеешь разговаривать со своей мерзостью в нашем присутствии? — угрожающе загрохотал Аэролис.

Я не стала утруждать себя ответом этому придурку.

Вокруг Триса образовался кинетический пузырь, который отражал бурю атак, когда его воины били по нему мечами, копьями, камнями или кулаками. Он закричал, раскинул руки и выпустил волну кинетической силы, которая отбросила их всех прочь. Обычно это, по крайней мере, ошеломило бы их, но они все, как один, вскочили на ноги и, дергаясь, побежали к нему.

Трис бросился на Сломанный Нос, поднырнул под его удар мечом и заплел ноги вона. Сломанный Нос испустил уф, а затем поздравил Триса с удачным ходом. Трис хлопнул по земле открытой ладонью, и грязь на мгновение стала жидкой. Сломанный Нос погрузился в нее по пояс, затем земля снова затвердела.

Бритая Голова бросилась на Трис сбоку, направив сломанное копье в его грудь. Трис развернулся вокруг древка, прижал обе руки к ее груди и выпустил заряд кинетической энергии, который отбросил ее на пятьдесят футов в сторону, через весь старый колизей. К нему подбежали еще двое его воинов, оба с мечами, по одному с каждой стороны. Трис шагнул влево, чтобы отразить атаку, отбил клинок в сторону ударом ладони, ударил женщину локтем в лицо и подбил ее ноги. Затем он бросился на мужчину, стоявшего по другую сторону от него, увернулся от удара меча, схватил его за запястье и вывернул. Мужчина закричал и выпустил свой меч. Трис отшвырнул меч в сторону, развернулся, все еще держа мужчину за руку, и отбросил его в другую сторону.

Еще двое его воинов подбежали к нему, извиняясь, хотя и пытались зарубить. Трис создал в одной руке кинетический щит и отражал удары, отступая перед ними. С другой стороны колизея, там, где она приземлилась, стояла Бритая Голова. Одна рука была вывернута, очевидно, сломана, а голова склонена на плечо. Она была без сознания, но все еще находилась под контролем Джинна.

— Трис, — крикнула я. — Они не остановятся. Даже без сознания и сломанные, они не остановятся.

Мой сын бросил на меня быстрый взгляд, покачал головой и закричал. Он освободил свой кинетический щит, и получившаяся волна силы сбила нападавших с ног. Сломанный Нос уже выбрался из грязи, его руки были в крови от усилий. Он присоединился к двум другим воинам Триса и, дергаясь, двинулся вперед.

— Все в порядке, босс, — сказал Сломанный Нос. — Мы знали, на что подписывались. Если это спасет мир, оно того стоит. Сделай это.

На меня внезапно снизошло озарение. Я почувствовала, что уже была здесь раньше. Потому что так оно и было. Я была здесь и была в той же ситуации, что и Трис.

Я оторвала взгляд от сражения моего сына и устремила сверкающий взгляд на Аэролиса:

— Тебя это забавляет, Джинн? Поставить моего сына на мое место?

Аэролис изогнулся передо мной, камни закружились:

— Да.

Я была здесь. Здесь я сражалась с Сильвой, убила ее, потому что не мог найти другого выхода. И теперь Джинн поставил моего сына в такое же положение. Из-за меня.

— Прекрати, Аэролис, — прошипела я. — Просто скажи, чего ты от меня хочешь.

Тертис придвинулся ближе, все еще без усилий контролируя воинов Триса, даже когда они окружили меня.

— Она считает, что эта ситуация из-за нее?

— Эта женщина-землянин высокомерна, брат, — пророкотал Аэролис. — Я уже сталкивался с ней раньше.

— Пожалуйста, Аэролис, — взмолилась я. Я чертовски ненавижу просить, особенно у наших бесполезных мудаков-богов, но я все равно это сделала. — Прекрати.

Аэролис несколько мгновений смотрел на меня, а камни кружились, как листья, подхваченные течением.

— Скоро придет и твоя очередь, женщина.

Трис снова закричал, мучительная боль вырвалась из глубины ее души. Он вытянул руку, взмахнул косой и одним ударом разрубил Сломанный Нос пополам. Битва, если ее можно так назвать, закончилась очень быстро. Даже если бы его воины контролировали ситуацию, я не думаю, что они смогли бы противостоять моему сыну, но, будучи марионетками Тертиса, они были всего лишь пшеницей перед ним. Но в этом-то и был весь смысл. Это никогда не должно было стать испытанием силы или мастерства, никогда не должно было стать сражением, в котором Трис не смог бы победить. Дело было не в сражении. Дело было в жертвоприношении. В его решимости.

Что еще могут потребовать эти твари, Эска?

Мой сын, окруженный расчлененными трупами своих воинов, своих друзей, позволил своему клинку растаять. Он упал на колени посреди этой бойни. Он плакал, закрыв лицо руками, кричал, рыдал навзрыд. Мне следовало пойти к нему, дать ему то скудное утешение, которое я могла, но слова Сссеракиса эхом отдавались во мне, разжигая новый страх. Что еще Джинн мог потребовать у меня?

Я обернулась и увидела, что Сирилет все еще играет с шкатулкой-головоломкой. Ее рот приоткрылся, глаза остекленели. Она в последний раз повернула одну из секций, и шкатулка раскрылась, как цветок, раскрывающийся навстречу солнцу. Она выпала из безвольных рук моей дочери и со стуком ударилась о землю. Сирилет не пошевелилась. Она просто смотрела, открыв рот и безвольно опустив руки. Я подбежала к ней, помахала рукой перед ее лицом, потрясла за плечи. Она не пошевелилась, не ответила, даже не моргнула. Я выкрикнула ее имя. Нет ответа. Я шлепнула ее по щеке. Ничего. Как будто она просто исчезла.