Джозеф отступил в сторону, затем прошел мимо меня. Он уходил, а я ничего не могла поделать. Это было невыносимо, и все же я готова была это вынести. Я посмотрела вниз и увидела, как жизнь расцветает с каждым шагом Джозефа, но ничто из этого не достигало моих ног. Я стояла на голой земле. Каким-то образом я это сделала, оттолкнула его, и теперь он уходил.

— Это не твоя вина, Эска, — сказал Джозеф, словно прочитав мои мысли. Я не повернулась, чтобы посмотреть на него. Его маленькие дети-камни пронеслись мимо меня, радостно кувыркаясь в траве и прыгая друг на друга, как играющие щенки. Потом мимо меня прошли и последователи Джозефа. Некоторые прошептали слово Пария, другие склонили головы.

— Пожалуйста, Эскара, — сказал Джозеф. — Знай, что я люблю тебя и всегда буду любить. Что бы ты ни помнила, я…

Я подпрыгнула в воздух, используя кинетический толчок о землю, чтобы набрать высоту. Мои крылья выросли за спиной, и я позволила Сссеракису унести нас прочь. Я не могла смотреть сквозь слезы — в них отражался мой шторм.

Севоари — очень странное место. Здесь нет ни солнца, ни луны, ни звезд. Небо пустое и серое. Есть облака, иногда идет дождь, но по большей части на небе ничего нет. И все же здесь светло. Я так и не смогла определить, откуда берется свет, и поэтому могу только сказать, что он существует. Это не резкий, обжигающий свет Оваэриса, а более мягкий, размытый свет, который светит повсюду, но никогда не сияет. Джинны создали Другой Мир на пике своего могущества, и этот мир является свидетельством их могущества, поскольку он нарушает так много законов, управляющих Оваэрисом. Как и те существа, которые называют это место своим домом.

Я открыла портал в малом разломе под Йенхельмом и шагнула в Севоари. Я сразу почувствовал себя сильнее и встала прямее. Мне показалось, что сила тяжести ослабла.

— Мне больше не нужно прятаться, чтобы сохранить силы, — сказал Сссеракис, когда моя тень сформировалась в фигуру рядом со мной, смутно напоминающую землянина. — Ты чувствуешь это через меня. Это место — мой дом.

Я действительно чувствовала себя здесь как дома. Я всегда чувствовала странную связь с Другим Миром. Теперь она стала сильнее. Возможно, я менялась. Возможно, не в лучшую сторону.

— Перемены никогда не бывают плохими, главное, чтобы они иногда меняли направление.

— Очень философично, Сссеракис. Ты читал Белмороуза?

Сссеракис усмехнулся. Моя тень отступила. Мне не нужно читать, когда я могу ощутить правду жизни самим своим существованием. Теперь мы должны найти других лордов Севоари раньше, чем это сделает Норвет Меруун. Они сильны.

— Так же сильны, как ты?

Сссеракис несколько мгновений угрюмо молчал. Пока что я сильнее. Мне нужно подкрепиться. Запас моей энергии в этом мертвом джинне, которого ты носишь, истощается.

— Крылья твои, Сссеракис, — сказала я. — Показывай дорогу.

Я буду вести переговоры с другими лордами.

— Как мы и договаривались. — Я стиснула зубы, но все равно выдавил следующие слова. — Пока что я для тебя всего лишь носитель.

Ты хозяйка. У меня было такое чувство, что, если бы у Сссеракиса было лицо, оно бы мне ухмылялось.

Мы поднялись в серое небо и полетели над скалистым ландшафтом, изобилующим жизнью. Все существа спасались бегством перед надвигающейся волной плоти. Я увидела, как большое паукообразное существо с дюжиной сегментированных ног выскочило из расщелины и проткнуло пробегавшую мимо харкскую гончую. Когда существо потащило собаку обратно в расщелину, я увидела гротескно большое лицо тарена, спрятанное между лапами. Оно скрежетало зубами, словно нетерпеливо желая проглотить собаку. Затем оба исчезли, растворившись в темной земле.

Трикрен, сказал Сссеракис, заметив мое внимание. Обычно они остаются под землей и охотятся на геолидов и других подземных существ. Продвижение врага заставило их приблизиться к поверхности в поисках добычи.

Мы полетели дальше. Некоторые существа поднимали головы, когда мы проходили мимо, чуя Сссеракиса и съеживаясь от ужаса. Мой ужас с ликованием пил их страх и подлетал ближе, чтобы его усилить. Здесь было так много жизни, так много существ из Другого Мира собрались вместе, что было легко устроить из них настоящий пир.

Эйр и Диалос были ближе всего, и их было легче всего найти. Мы наткнулись на них в разгар битвы, и это была бойня, подобной которой я не видела со времен войны между Орраном и Терреланом. Долина между двумя горными городами была охвачена неразберихой из хаоса, битвы и крови. Монстры всех форм и размеров сражались друг с другом. Некоторые из них были огромными косматыми зверолюдьми с рогами и копытами, другие — извивающимися змеями со сверкающей чешуей или длинноногими ходоками, пробирающимися сквозь кровавую бойню с зазубренными костями, пронзающими врагов насквозь. Но независимо от того, какую форму принимали эти существа, у всех были одинаковые пухлые, детские личики. Эйр и Диалос, близнецы, один, который есть два, который есть много, который есть два, который есть один.

— Они не боятся, — сказала я, когда мы парили над ними, мерно взмахивая крыльями.

Им нечего бояться. Эти смерти ничего для них не значат. Эйр и Диалос будут сражаться, и один из них победит, доказав свое превосходство. Затем они снова начнут размножаться и сражаться. Так было с самого зарождения моего мира. Земля под их ногами — сплошные раздробленные кости и плоть.

— Как они умудряются создавать себе подобных?

Мимо нас пронеслась крылатая ящерица с лицом круглолицего младенца, совершенно не обращая на нас внимания. Она с воплем нырнула в хаос внизу, схватила когтями зверочеловека и разорвала его на части, заливая поле битвы кровавым дождем. Прежде чем ящерица успела убежать, огромный обезьяноподобный монстр протянул невероятно мускулистую лапу, схватил ящерицу за хвост, а затем прыгнул на нее, нанося удары кулаком по ее чешуйчатому телу.