— Смотри. Ей совсем не будет больно. Ей сразу станет легче. Поверь. Умоляю. Поверь.

Шара приблизилась к телу. Тут же из пола начало медленно вырастать безобразное, кишащее пятно. Бойцы направили свои баллоны, но Шара громко и требовательно крикнула:

— Нет! Не стреляйте. Хватит страданий. Хватит мук, — последнюю фразу она произнесла тихим, убаюкивающим тоном. Арты? была совсем близко, но не атаковала.

— Вот. Лекарство. Ты понимаешь, что такое лекарство? Я спасу твою доченьку. Я клянусь тебе.

Шара осторожно и медленно взялась за трубку катетера.

— Поверь. Ей совсем не будет больно. Иголку я введу не в вену, а в эту трубку. По ней пущу лекарство. Смотри. Я не вру.

Шара вонзила шприц в трубку, Арты? была совсем близко от ее лица.

— Сейчас я введу лекарство и спасу твою дочь. Оставь этот город. Он тебе больше не нужен. Хватит страданий. Хватит мести. Я помогу твоей девочке, а ты покинь это место. Покинь, потому что за тобой охотятся те, кто желает тебе вечных мук. Рано или поздно они доберутся до тебя. Уходи. Ты мать. С твоей девочкой все будет хорошо. Отпусти людей. Дай им уйти из города. Прости их.

Шара с силой вдавила поршень шприца. Мутная жидкость побежала по катетеру. Белесые глаза вздрогнули, безгубый рот начал медленно шевелиться. Арты? бросилась к дочери, примкнула к ней, словно стараясь услышать, что она говорит. Дархан, заметив, как трясется рука одного из бойцов, осторожно забрал у того пистолет.

Ужасные глаза остановились на Арты?е. В этом кишащем, состоящем из мириадов подвижных капель монстре, трудно было узнать несчастную медсестру, столько лет пытавшуюся исцелить дочь. Смердящий силуэт склонил голову на бок. Шара улыбнулась ласково и печально.

Белесые глаза закатились. Тело на кушетке начало трястись, разбрызгивая вокруг себя зловонную жидкость. Оно покрылось испариной, затем крупным потом, сквозь остатки кожи стали проступать тяжелые мутные капли, которые стекали, превращаясь в струи. Тело стало подвижным, превратилось в кисель, а затем и вовсе растеклось, оставив лишь багровый влажный след на красной обивке кушетки.

Дархан не сразу понял, что он слышит. Пронзительный, совершенно не похожий на привычные звуки, не то стон, не той свист, что издавала Арты?, сменился вздохами и прерывистым похожим на хрип рыком. Арты? набросилась на Шару, слилась с ней, покрыла кишащими паразитами лицо и шею, и стала отдирать от нее куски кожи и плоти. Как они не старались, как не поливали монстра хлоркой, отбить Шару не удалось. Та не сопротивлялась, лишь дробно стонала, словно на громкие вопли совсем не осталось сил.

Раздался выстрел. Дархан, видя, как перемалываются Шарины кости, решил прекратить ее мучения. Арты?, поняв, что Шара погибла, ринулась на Дархана, но того в последнюю минуту успел оттолкнуть в сторону кореец Валя. Арты?, обессилив от хлорки, в последнем рывке схватила дядьку Витьку и утащила того в ближайшую стену.

Закир, обезумев от увиденного и полученных ран, полыхнул зажигалкой и бросил ее в машину. Первой вспыхнула облитая бензином прорезиненная шторка. Все бросились к выходу.

Они бежали по коридорам, Дархан и дядь Еркен тащили под руки потерявшего сознание Закира. Когда добрались до генераторной, раздался чудовищный взрыв, а через несколько мгновений последовал еще один. Он был такой силы, что содрогнулся бетонный тоннель. Сердце Закира остановилось.

Дархан крутил ручку приемника. Рядом сидел Валя. Листал Бебахтэ. Не отрываясь от книги, спросил:

— Что он тебе еще сказал?

— Кто?

— Рой, кто же еще?

Дархан, приглушив шипящий звук ответил:

— Теперь, лишившись дочери, Арты? будет убивать без цели.

— Зачем же она людей в стены тащит?

Дархан пожал плечами.

— Я не очень понял. Рой говорил про какую-то пищу для жнеца. Возможно ей тоже нужно восстанавливать силы.

— Ну так спроси!

Дархан, встав, указал на свое место у радио.

— Сам спроси! Они не разговаривают, как мы. Они лишь называют цифру, а ты находишь нужный зулфаят и понимай его, как хочешь.

Валя сел за стул. Начал крутить ручку.

— Аккуратнее. Тут очень тонкая настройка нужна.

Радио лишь шипело и пищало. Рой на связь выходить не собирался.

Принесли поесть. Две консервы. Хлеб. Немного овощей. Ели молча. Жирную тушенку запивали холодной водой от чего у Дархана скрутило живот. Пришел боец с докладом. Все очень плохо. Арты? атаковала стариков и больных в физкультурном зале. Никому спастись не удалось. Город знает про Арты?а, но отбиваться нечем. Люди выходят на улицы, прячутся в погребах и подвалах, молятся. Арты? атакует всех без разбору. Лишь те, у кого есть хлорка, могут на время загнать ее в стены.