Дархан посмотрел на Валю

— Надо звать всех сюда.

Валя, евший тушенку с ножа, посмотрел на Дархана, словно на умалишенного.

— Ты дебил? Как тут всех разместить? А еда? А защита? И вообще, думай о себе. Если Закир умрет, тебе и брату крышка. Сам же знаешь, как вас тут «любят».

Дархан, рассвирепев, схватил Валю за олимпийку.

— Ты, сучара! Забыл, как брат откачал Закира? Забыл, что он уже вторую операцию ему делает? Он третьи сутки не спит!

Дархан и сам не понял, как оказался на полу. Валя душил его коленом. Достав пистолет, направил ствол Дархану в лицо.

В комнату вошел дядь Еркен. Невозмутимо посмотрел на дерущихся. Сказал спокойно, будто ничего и не произошло.

— Закир зовет.

В просторной палате, где с легкостью могли разместиться шесть человек, Закир лежал один. Он тяжело дышал. Лоб был покрыт испариной. Дядь Еркен, заботливо протерев лоб полотенцем, проверил капельницу и сел рядом.

Алмаз спал на свободной койке у входа в палату. Дархан укрыл брата колючим одеялом. В углу лежали наготове два баллона с хлоркой.

Дядь Еркен, похлопав Закира по руке, ласково и ворчливо проговорил:

— Этот еще поживет. Две операции без наркоза вынес. Поживет еще, — он печально улыбнулся. Закир едва видимым движением кисти подозвал вошедших к себе. Дядь Еркен склонился к его посиневшим губам. Слушал тихий медленный шепот, тут же «переводил» то, что услышал.

— Закир спрашивает, почему Арты? жив до сих пор.

Отвечать начал Валя.

— Мы узнали. Та ерунда, что взрывала людей. Они с ней…

Закир слегка качнул кистью. Дядь Еркен приставил палец к губам.

— Ш-ш-ш! Пусть он говорит, — дядь Еркен указал на Дархана. Тот сделал шаг вперед:

— Мы обуздали Рой. Это души. Души детей, погибших в эпидемии. Они пришли мстить. Мстить Арты?у. Мстить за то, что она украла последние вакцины, которые могли их спасти.

Закир что-то зашептал. Дядь Еркен склонился к его губам. Затем спросил:

— Почему Рой не убил ее вчера?

— Рой не всегда может быть в этом мире. И не может предсказать часы появления и ухода. Мы выследили Арты?а, нашли ее лежку. Увы, не смогли сообщить об этом Рою. А даже если бы и смогли, не знали бы, когда он появится…

Валя вклинился в разговор.

— Но план был неплох. Если бы мы подождали, не стали убивать приманку сразу… эх-х. Рой все равно вышел на связь. Оставалось — сообщить о месте, убедиться, что он пришел, атаковать приманку. Арты? бросается на защиту, а Рой — на Арты?а.

Закир с трудом ухмыльнулся. Дядь Еркен снова наклонился и стал слушать. Затем сообщил:

— Что нам теперь делать?

Дархан ответил.

— Ждем Рой. Начинаем все сначала. В подвале Арты?а больше нет. Все выгорело дотла. Ваши бойцы проверили.

Дядь Еркен снова наклонился. Потом заговорил.

— Вам не стать лидерами. Оба ссыкуны. Не удержите город.

Закир сказал что-то еще. Дядь Еркен стал спорить. Закир что-то долго шептал, потом гаркнул:

— Сделай, как я говорю!

От крика на забинтованном животе выступила кровь. Закир закашлялся, крови стало еще больше. Отстранив дядь Еркена, он подозвал Дархана и, убедившись, что тот слушает, зашептал в самое ухо:

— Арты? приходила за мной в операционной два раза. И еще раз — тут. Про троянского коня слыхал?

Дархан отстранился от Закира. Он никак не ожидал, что тот знает греческие мифы.

— Смекаешь? К утру я умру. Может к вечеру. Пусть твой Рой вселится в меня. Придет Арты?, утащит меня в стены. Там Рой с ней и разберется.

Дархан медленно поднялся и в недоумении уставился на дядь Еркена. Закир, напрягая последние силы, проговорил:

— Чо зеньки вылупил? Зови его, покуда я не сдох!

Четыре раза за ночь Арты? приходила за Закиром. Четыре раза тянулась к нему с потолка, свисая острыми зловонными каплями. И все четыре раза куда-то исчезала. Закир угасал на глазах. Алмаз предлагал ему третью операцию, но Закир запретил.

Радио шипело и никаких зулфаятов не передавало. Да и кому было передавать, если Рой уже сидел внутри.

Дархан вспоминал все, о чем они договорились с Роем. Рой одобрил план восемьсот первым зулфаятом: «Не бойся свиньи, она уже упала боком в ад. Не бойся совы, она лишь лупит глаза да жрет мышей. Не бойся газели, она сама тебя боится. Но бойся лошади. Зажатая в угол она обгложет твое лицо».

То, что Рой вселился, стало заметно почти сразу. Закира трясло. Кровавое пятно густо пропитало весь бинт. Дархан знал почему. Знал он и то, что будет дальше. Знал, но не говорил ни Вале, ни дядь Еркену. Скажи он правду, те вряд ли бы позволили.