— А что изменилось?

— Да все изменилось! — глаза старика заблестели. — Когда Иван Семенович приехал, первым делом отменил все дурацкие нормы. Сказал: работайте, как хотите, но чтобы результат был. И люди начали работать по-настоящему. И получилось, что вроде как норм то и нету, а производительность выросла. Люди работают на совесть, а не для того, чтобы циферки подогнать. Короче парадокс: норм нет, но они перевыполняются.

— А власти не возражают?

— Какие власти? — дед махнул рукой. — До нас им дела нет. Главное, чтобы план сдавали и налоги платили. А как мы внутри живем — их не интересует.

Другая соседка, тетя Дуся, рассказывала о том, как раньше боялись высказывать свое мнение:

— Чуть что не так скажешь — уже доносчики строчат в район. А сейчас говорим, что думаем. А те, кто так жить не захотел, так сами и уехали. И доносить-то стало некому. Иван Семенович собирает сходы, все вопросы решаем вместе.

— И никто не доносит?

— А кому доносить? Мы же все свои. И живем честно, никого не обманываем.

Чем больше Иван узнавал о жизни деревни, тем больше убеждался, что здесь действительно построили что-то особенное. Не коммунизм в том виде, как его представляли в учебниках, а живое, человеческое сообщество.

Через неделю после отъезда Карцева Иван зашел к Громову.

— Иван Семенович, а у вас на заводе работа есть?

— На деревообрабатывающем? Конечно, есть. А что, хотите устроиться?

— Подумываю. Просто сидеть сложа руки не хочется.

Громов внимательно посмотрел на него:

— А как же ваша… миссия? Полковник говорил, что вы поможете изменить страну.

— Знаете, Иван Семенович. — Иван сел на табурет и задумчиво посмотрел в окно. — Я мирный человек. Не хочу воевать, не хочу революций. Мне нравится жизнь, которую я сейчас веду.

— Понимаю, — кивнул председатель. — Тяжело быть символом, когда хочется просто жить.

— Именно. А здесь у вас и так все хорошо. Зачем что-то менять?

— Ну, не везде так хорошо, как у нас, — осторожно заметил Громов. — В городах люди страдают.

— Пусть создают свои деревни. Уезжают из городов, строят новую жизнь.

Громов помолчал, потом сказал:

— На завод возьму, если решите. Хорошие токари нам нужны.

Вечером Иван рассказал о своих планах Майе. Они сидели на крыльце домика, смотрели на закат и пили чай с малиновым вареньем.

— Знаешь, — сказал он, — я хочу остаться здесь. Навсегда.

— Серьезно?

— Да. Устроюсь на завод, буду работать токарем. Мы обустроим дом, разведем сад побольше. Может, детей заведем…

Майя улыбнулась:

— А я о том же думаю. Мне здесь тоже нравится. Никаких заговоров, тайных служб, погонь…

— Значит, остаемся?

— Остаемся.

Они обнялись, глядя на догорающий закат. Иван чувствовал себя по-настоящему счастливым впервые за долгое время.

Нападение началось глубокой ночью.

Иван проснулся от звука разбивающихся стекол и криков. За окном полыхал оранжевый свет — горел соседний дом.

— Майя! — он толкнул девушку за плечо. — Просыпайся! Пожар!

Майя вскочила, выглянула в окно и побледнела:

— Это не просто пожар. Это нападение.

По улице бежали люди в черной форме с автоматами. Над деревней кружили летающие автомобили, из которых бил прожекторный свет.

— Дзержинский, — прошептал Иван. — Он нас нашел.

Дверь дома разнесло ударом какого-то магического заряда. В проем ворвались четверо солдат.

— Лежать! Руки за голову! — заорал командир.

Иван инстинктивно загородил собой Майю. Магия сама собой ударила в нападавших, отбрасывая их к стенам. Но следом в дом ворвались новые солдаты.

— Его сила ослабла! — кричал кто-то. — Берите живым!

Один из солдат выстрелил из какого-то устройства, похожего на арбалет. Дротик с магическим наконечником пробил Ивану плечо. Острая боль пронзила все тело, магия разом исчезла.

— Ваня! — закричала Майя, бросаясь к нему.

Но ее схватили за руки, потащили к выходу.

— Майя! — Иван попытался встать, но ноги не слушались. Какой-то яд на наконечнике дротика парализовал его.

— Девчонку в машину! — приказал командир. — А этого оставить. Пусть полежит, подумает.

— Не убивать?

— Приказ был не трогать. Товарищ Дзержинский хочет, чтобы он сам пришел к нам.

Солдаты схватили Майю и вынесли из дома. Иван слышал, как заводятся моторы, как поднимаются в воздух летающие машины.