Страх и меня гнал прочь отсюда, хотя бояться, по большому счёту, было нечего и некого. Живой мертвец оказался силён, но не сильнее, чем ревуны и крупные бесы. Проблема заключалась в кожаной кирасе — настолько прочной, что даже наполненное маной адамантиевое копьё не смогло её пробить. Такой трофей оставлять было бы кощунством, пусть он и пострадал в драке.

Обращали на себя внимание и уши покойника — обычные, человеческие, а не острые, как у эльфов.

Пока мои спутники складывали вещи в катер, я, преодолевая отвращение, сорвал с мертвеца плащ, расстегнул ремни кирасы и снял её. Она состояла из крупных пластин, нашитых внахлёст.

— Кожа оленерога, — сказал Кетаэл, увидев мой трофей. — Очень прочный.

Жаль, кираса оказалась мне великовата. Если захочу носить, придётся подгонять, а мастера по обработке столь прочной кожи попробуй найди, и возьмёт он дорого.

Лишь когда пойма реки исчезла из нашего поля зрения, всем стало немного спокойнее. Я сидел на дне, прислонившись к багажному отсеку. Всё тело болело после ударов.

— Они прийти, — говорил Кетаэл, расположившийся на скамье напротив меня. — Скоро тёмные напасть. Вы должны сказать воеводе.

— Я передам. Когда поеду продавать уголь, постараюсь встретиться с ним лично. Но ты уверен, что они скоро нападут? Мы уплыли на две сотни вёрст от границы.

— Разведчик. Они идти по лесу. Смотрят всё. Скоро быть у нас.

— Понятно… Ну посмотрим, как скоро. А что, тёмным архонтам только покойники служат?

— Не только. Но Каирнор умеет поднимать мертвец. У них особая сила. У нас — эрке, у них — коу. Сила тьмы. Она рождается из крови Каирнора, — объяснил Кетаэл и, помолчав, добавил. — Пророчество исполниться. Изердэл пал, тёмные архонты идут. Будет конец времён.

Мне вспомнился разговор с Ио. Она то же самое болтала. Неужели, правда, на нас новая угроза движется?

— Наша жизнь только в наших руках, — проговорил я. — Армия царя не меньше, чем войско Изердэла. Мы победили вас, значит, и архонтов победим.

— Боги предначертать конец времён, — возразил Кетаэл.

— Вам это внушили древние легенды, от которых нет никакого толка.

— Не гневите богов, — Кетаэл был мрачен, а его слова звучали как-то даже… угрожающе.

— Мой бог ничего такого не предначертал, поэтому оставьте эти рассуждения. Глупо сдаваться из-за древних леген.

— Мы не сдаёмся. Если архонты напасть — я буду драться.

— Вот, это слова настоящего воина. Мы все будем драться с врагом, если он сюда придёт.

Катер тихо плыл по реке. Все молчали. Каждый осмысливал сегодняшнее событие. Мы готовились к встрече с бесами, но никак не с посланцами тёмного королевства. И только Клаира, устроившись рядом со мной, мирно спала, уставшая от бессонной ночи. А мне радость от хорошего «улова» перебивала тревожные мысли.

Я всю дорогу гадал, за сколько удастся продать собранные угли. По моим расчётам, мы унесли камней тысяч на двенадцать-пятнадцать. Но чтобы получить свои деньги, требовалось ещё до Комарово груз довезти. Поеду, разумеется, сам. Хоть повстанцев и прогнали из окрестных лесов, но кто знает, что в дороге случится?

На обратном пути мы не стали останавливаться на ночлег, так и плыли целые сутки, меняясь у руля каждые несколько часов, и ранним утром следующего дня были дома.

В моё отсутствие в особняке появилось новое лицо — отец Иона, приходской священник, присланный к нам митрополитом для проведения богослужений. Дородный мужчина лет тридцати с чёрной, густой бородой и крупными зубами. Остановиться ему было негде, и он поселился у меня. Горазд разместил его в одной из комнат на втором этаже.

Завтракал отец Иона тоже с нами за одним столом. Пока ел, вёл богословские беседы, которым внимала разве что Лида. Мы с Анастасией только иронично переглядывались, слушая его речи.

В моём доме народу становилось всё больше, и меня это начинало напрягать. Игнат сказал, что нанял нескольких эльфов, чтобы те отремонтировали пустующие избы, но на это могло уйти недели две, а то и больше, и всё это время священнику предстояло жить в особняке.

Я не стал говорить сестре про тёмного всадника и строго наказал Шраму и Викингу молчать о том, что случилось в лесу. Рано наводить панику. А вот Анастасии сказал, но она не придала этому большого значения.

— Да они постоянно в лесах появляются, — сказала она. — Подумаешь, невидаль.

— Ты видела их раньше? — спросил я.

— Нет, я не видела и не особо хочется. Рассказывали. Похоже, в этих краях становится опасно добывать уголь. А покажи, что за доспехи?

Анастасия долго рассматривала кожаную кирасу.

— Ну и здоровенная же тварь носила этот панцирь. Его бы подлатать, за большие деньги продашь. Кожа ревунов не пробивается винтовочной пулей даже с пятидесяти шагов. Эх, вот бы мне такой.