— Могу подарить. За службу, — сказал я в шутку.

— Нет-нет, ты меня не купишь дорогой побрякушкой, даже не надейся, — рассмеялась Анастасия. — Да и всё равно эта штука мне не по размеру. Их на заказ делают по фигуре.

— Выходит, у тёмных есть мастера?

— Чего у них только нет. Говорят, что они похожи на нас, только мелкие, тощие и уродливые.

Я хотел отправиться в Комарово на следующий день, но когда позвонил в банк, мне сказали, что раньше понедельника денег не будет. Таким образом, поездка откладывалась на три дня.

По приезде мне понадобилось несколько часов, чтобы выспаться, после чего я был готов заниматься делами. Отец Иона попросил показать разрушенную церковь, и мы втроём с Игнатом отправились в село. Всю дорогу священник возмущался тем, что местные эльфы лишены божественной благодати и поклоняются всяким демонам, как наше духовенство называло чужих богов.

Когда пришли, Иона велел позвать старосту, и Игнат отправился за Кетаэлом.

— Восстановить храм — дело не быстрое, — сказал Иона, когда мы остались вдвоём. — Надеюсь, рабочие скоро прибудут, и с божьей помощью справимся. А вам, Фёдор Андреевич, надо бы выяснить, где эти язычники своим демонам поклоняются. Мы должны уничтожить их капища и освятить эту землю. Вы мне поможете.

У меня не было таких планов. Я обещал Игнату не разрушать святилища и не собирался портить отношение с местными жителями из-за такой незначительной вещи. Но Иона имел весьма радикальный настрой.

— Если такие есть, разберёмся, — ответил я уклончиво, чтобы не вступать в спор.

— Конечно, есть. В каждой деревне есть. Мы должны искоренять эту мерзость, а иначе как народ к истине склонить?

Когда пришли староста и Игнат, Иона только и сделал, что спросил у Кетаэла имя, после чего приказал расчистить завалы внутри святилища до дня вознесения, чтобы провести богослужение, то есть за сегодня и завтра.

— И чтобы все пришли, — велел Иона Кетэалу и обратился ко мне. — Фёдор Андреевич, сколько народу проживает в этом поселении?

— Тридцать четыре двора, святой отец. Ну вот и считайте, — ответил я. — На три деревни двести пятьдесят душ, включая детей. Все не поместятся в этих руинах.

— Хм, — Иона потёр подбородок и произнёс. — Тогда чтоб с каждого двора не менее одного эльфа пришло. Проследите, пожалуйста, Фёдор Андреевич.

По лицу Кетаэла я понял, что эта идея ему пришлась не по душе, как, собственно, и мне. Ясное дело, местных надо обращать потихоньку в нашу веру, но не таким же способом. А если эльфы взбунтуются? Лес близко, там где-то повстанцы бродят. Крестьяне в любой момент сбежать могут, и кто у меня останется? Кто поля будет обрабатывать?

Потом мы осмотрели закрытую школу — покосившуюся избу с амбарным замком на двери. Но тут у Ионы вопросов не возникло. Он что-то пробурчал себе под нос, мол, «будем обучать».

Я собрался возвращаться домой, но тут Кетаэл сказал, что хочет поговорить наедине, и мы остались, а Игнат повёл Иону в особняк.

— Он будет здесь распоряжаться? — в голосе старосты чувствовался сдерживаемый гнев. — Будет гнать нас, как скот, вашим богам молиться? Кто он? Власть?

— Так, успокойся, никто не будет вас гнать силой. Кто хочет, тот пусть пойдёт на богослужение. Вы, главное, мусор из святилища вынесите. Расчистите площадку, чтобы было, где ритуалы проводить. Большего от вас не требуется. А со священником я разберусь. Не тронет он вас. Не он здесь власть.

— Скажу своим. Почистить. Ещё вот какой вопрос есть. Только это разговор серьёзный. Давайте ко мне зайдём. Не годится говорить на улица.

Я вопросительно посмотрел на старосту.

— Что случилось? Говори здесь.

— У меня к вас… как это сказать-то. Личный разговор.

Неподалёку прямо на пыльной дороге играли мальчишки, мимо прошла эльфийка с коромыслом. Возле соседней избы стояли и о чём-то болтали два крестьянина. Сельская улица совсем не подходила для конфиденциальных разговоров, и я согласился пойти домой к старосте. Мы расположились за длинным столом в горнице, Кетэал приказал домашним заходить.

— Ваш благородие, — обратился ко мне Кетэал официально, хотя обычно предпочитал избегать такого обращения. Видимо, аристократическая гордость мешала. — Я — молиться богам, и боги указать на вас. Мы — род Белого дерева. Древний род, как ваши бояре. Вы нас захватить. Теперь вы здесь хозяин, но вас благословила Дэмора, подарила силу.

— Да, было такое, — подтвердил я. — Так о чём ты хочешь меня попросить?

— Боги говорить, что мне надо породниться с вами. Я просить взять в жёны мою старшую дочь.

— Клаиру?

— Да.

Я думал, что разговор пойдёт о сельскохозяйственных вопросах или о доле, которую я обещал Кетаэлу за участие в походе, и совершенно не ожидал, что меня захотят женить, поэтому в первый момент оказался в замешательстве. В ближайшие два-три года я даже думать о браке не собирался — вначале на ноги надо встать, хозяйство наладить.

— Я ценю твоё доверие, — проговорил я, подбирая слова, чтобы не оскорбить Кетаэла, — но видишь, в чём проблема. Моё положение обязывает жениться на женщине одинакового со мной происхождения. Брак с представительницей твоего народа мой народ не примет.