Крики боли становились громче. Лязг метала раздался в паре десятков метров. Первым, кого я ощутил, — это люди. Моя кровь затекла под их ноги, и не только. Пол сотни, быт может больше, как мужчины, так и женщины. Я бы мог завладеть их разумом и остановить битву, но в том-то и проблема: я не могу понять, с кем они сражаются. Моё любопытство и желание мира может стоить этим людям жизни.

Миновав еще несколько десятков деревьев, до меня донёсся предсмертный стон, скомканный подступавшей к горлу крови. Я выскочил из-за дерева. Наконечник копья уставился в спину человеку. Я замер. Человек был покрыт броней, такой же, как и на мне. «Кровокож». Отряд кровокожих, которых я никак не мог прочувствовать через алую гладь, состоял из двадцати солдат. И что больше меня удивило — у их ног, помимо окровавленных людских тел лежали и сами «кровокожи» с вскрытыми черепами, с вывернутыми наружу рёбрами через раздробленные куски брони. И было много пепла.

Мне хотелось закричать и остановить битву. Хотелось взвыть волком на весь лес, только чтобы сталь и закостенелая кровь прекратили рубить плоть и дробить кости.

— Червяк, — позади меня раздался обеспокоенный голос Дрюни, — что нам делать?

Его противный булькающий голос донёсся не только до моих ушей. Стоявший ближе к нам «кровокож» обернулся. Он явно был главным, и руководил битвой. Его лицо покрывала толстая маска, но мне не составило труда разглядеть его хитрый прищур, с которым он вцепился в моё лицо. Ближайший к нему воин отступил под натиском ударов и врезался спиной в вожака, немного пошатнув того. «Кровокож» в толстой маске грубо схватил его за плечи и силой втолкнул в жерло битвы.

— Уничтожить изменщиков! — жуткий рёв пронёсся над нашими головами, заглушим на мгновенье музыку битвы.

Его кровавые глаза вновь уставились на меня с мрачным прищуром.

Я не знал, как мне поступить. Броситься на него и пронзить копьём в грудь, а потом — всех остальных. Но может это будет моей самой большой ошибкой…

Плотная стена из засохшей крови содрогнулась. Один из «кровокожих» обрушил меч на пустоту, из которой вырвался дикий крик боли. Я не видел лиц людей, борющихся с «кровокожами», но мне было больно их слышать. Но больше меня удивило, что стена из кровавой корки содрогалась не только в момент опускания оружия на очередную жертву.

Один из «кровокожих» закряхтел и рухнул на колени. Его меч упал на алую гладь, которую он с удивлением заметил под своими ногами, а после схватился руками за вспоротую шею. Прежде чем образовавшаяся в стене брешь сомкнулась, выдавив бедолагу наружу, на мои глаза попалась женщина. Высокая и тучная, словно юла. В каждой руке по короткому топору с тускло мерцающим на солнце лезвием. Эта огромная туша в кожаном доспехе, была на голову выше вставшей перед ней стеной из мужчин в кровавых доспех. Её резкие движения никак не соответствовали огромным размерам. Топор в левой руке отразил удар кровавого клинка, топор в правой руке в тот же миг обрушился на грудь «кровокожа», погрузившись по древко. Поверженный воин зарычал в предсмертной агонии, но рухнуть наземь не успел. Женщина дёрнула на себя руку, выдернув из стены воина вместе с топором. Больше я её не видел. Её огромный силуэт размылся, когда на неё прыгнули два «кровокожа» с поднятыми мечами.

Меня удивили две вещи. Лезвие топора не раскололось, и без проблем проломило кровавый доспех. И эта тучная женщина — я не чувствовал её на кровавой глади. Чувствовал всех людей, но не её…

Не о том я думаю. Любопытно, но сейчас не до этого. Сейчас надо решить, что мне делать с ним.

«Кровокож» в толстой маске увидел развивающийся за моей спиной плащ. В пылу сражения его голос прозвучал стойко и громко, несмотря на плотно прилегающую к лицу маску.

— Аида, рад тебя видеть!

Направив лезвие меча вниз, он двинул ко мне, не спуская глаз с плаща и копья, смотрящего на него. Я опустил копью, чтобы не нагнетать обстановку. И шагнул ему навстречу.

— Аида, — сказал он через узкую щёлку в маске, — мы нашли отряд экстремистов. Мне больно это признать, но ты появилась вовремя. Я вынужден просить твоей помощи.

Он подошёл еще ближе, вгляделся в моё лицо. А затем положил свою ладонь мне на предплечье. В это месте словно вспыхнуло солнце. На секунду меня ослепило, перед глазами пронеслись какие-то неразборчивые картинки. Его прикосновение — это был словно обмен данными. Я отдёрнул руку, а сам «кровокож» отпрыгнул от меня, вскидывая меч.

— Ты не Аида! — проревел он. — Кто ты?

— Прекратить атаку на людей! — гаркнул я в ответ. — Сложите оружие!

— Кто ты? Спрашиваю в последний раз!

— Сложи оружие, ты прекрасно понимаешь, что живыми вам отсюда не уйти. Я видела отчаяние в твоих глазах и страх в твоём сердце.

— «Несущие кару», — взревел на весь лес «кровокож». — Нас предали! Всем сгруппироваться!

Часть стены из «кровокожих» обернулась на нас, а их главарь кинулся на меня.

«Длань праха» всего одним ударом сняла жатву. Наконечник из кости пробил пластину на животе «кровокожа», и заставил его рухнуть у моих ног. Я только успел выдернуть копьё, как был вновь атакован.

От стены отделялись «кровокожи» и бросались в нашу сторону. Закованный в кровавую корку воин подлетел ко мне и ударил мечом сверху, целив в голову. Мои ноги скользили по алой глади, словно я был на коньках. С лёгкостью отскочив назад и увернувшись от лезвия, я ударил в ответ, угодив наконечником прямо в голову. Маска на лице «кровокожа» раскололась. Он издал мучительный вой, и замертво рухнул к моим ногам, выворачивая голову в сторону копья. Я быстро выдернул копьё, наконечник был испачкан кровью, в трещинах застряло несколько зубов. Труп содрогнулся, доспех окрасился в серый и с треском обратился в пыль.