А это могло значить только одно…

Проснулась я во флигеле у Эштона.

9

В первые секунды я заинтересованно огляделась. Уютная комната с большой кроватью, которую кстати Эштон приобрел на моей распродаже, и уже успел придать ей свежий вид: подлатал резные ножки, полностью заменил изголовье.

Оценив все это мельком, я поняла: комната была пуста. Кроме меня, в ней никого не было. А значит…

У меня была отличная возможность сбежать незамеченной, как бы позорно это ни звучало. Я покопалась в памяти, стараясь пролить свет на то, как я оказалась в этом самом флигеле и что вообще было. Но, увы. В событиях вчерашнего вечера был провал.

Я спустила ноги на холодный пол и встала, поправила платье, которое, к счастью, было на мне. Фух! Стало быть, ничего из того, за что потом бы пришлось краснеть, не случилось. Наверное.

Следом за комнатой начиналась кухня, плавно перетекающая в прихожую. Пространства было немного, однако все нужные предметы интерьера уютно располагались на своих местах: небольшой обеденный стол, укрытый голубой скатертью, печь для приготовления еды и обогрева, вешалка для одежды.

Бегло оглядевшись, я поспешила к двери. Дернула за ручку. Раз и другой. Но все было тщетно: дверь оказалась заперта.

И что мне делать? Ждать возвращения Эштона мне вовсе не хотелось, тем более, что едва ли я теперь смогу уснуть: не на своей-то кровати.

Я посмотрела на окно, потом на себя. И решила: пролезу. Оконная рама хоть и была узкой, но и я вроде не большая.

Открыла створки, впуская во флигель ночную прохладу с примесью морской соли. Вдохнула, втянула живот и перебросила ноги через подоконник.

Фух! В какой-то момент я запаниковала и мне показалось, что я буду как Винни-пух: застряну в ожидании помощи, но все закончилось благополучно.

Приземлилась прямиком на куст наикрасивейших белых цветов с аккуратными головками в виде колокольчика, название которых мне было неизвестно. Растения было жалко, и мысленно я поставила себе заметку, что надо будет возместить ущерб Эштону.

Ну а пока: створки закрыла и поспешила в свой отель под покровом ночи.

Двигалась я бесшумно, и уже подходя к двери, услышала голоса, что доносились сквозь открытое окно.

— Где ты пропадаешь все время, черт тебя дери, — громко зашептал женский голос, срываясь в истерику, — я устала здесь находится. Мне скучно, в конце концов. Вдобавок твоя женушка так и норовит меня заставить работать. Меня!

Несомненно, это была сестра моего мужа. А собеседник ее — никто иной, как Эмильен. Что же решили обсудить они посреди ночи?

— Триш, дорогая, — язык моего мужа слегка заплетался, как если бы он был слегка навеселе, — ты же знаешь, все ради дела. Надо потерпеть. И мы будем богаты!

— Кстати, о богатстве, — холодно и властно отвечала ему Триш, — ты достал сьены? Я совсем поизносилась! Ни новых платьев, ни шляпок, ни туфель. Я уже не говорю о том, что пахну, словно кухарка! Мне срочно нужна розовая вода!

Я затаила дыхание. Присела прямо под окном, в тени кустов, и отлично слышала весь разговор, который с каждой минутой нравился мне все меньше и меньше.

— Я взял ссуду в банке, — с улыбкой на губах продолжал Эмильен, — и отдал сьены мистеру Сандерсу. Он обещал, что мы утроим мои деньги!

— Ты сейчас всерьёз?

— Конечно.

— Боги, Эмильен, ты просто непроходимый простофиля! — Триш больше не шептала: она перешла на крик, но Эмильен тут же шикнул на нее, и они снова заговорили полушёпотом: — Он облапошит тебя, оставив ни с чем! Лучше бы уж в карты сыграл: был бы хоть маленький, но шанс отбить деньги. А теперь? Будешь снова обувать свою женушку?

Последние слова она будто выплюнула, с презрением и превосходствам.

«Ну, погоди! — думала я про себя. — Попляшешь ты ещё у меня. Все мои прежние придирки покажутся цветочками!»

— Она больше не дает мне сьен, — обиженно протянул Эмильен.

— Так придумай что-нибудь, умасли ее.

— Как?

— Мне тебя учить, как мужчина может запудрить мозги женщины? Прижми к себе покрепче, отогрей. А то носится как фурия, сломя голову.

— Ты знаешь, Триш, ведь я люблю другую. Только ее. Я люблю…

Ну же, муженек, кого ты так беззаветно любишь? И зачем тогда женился на мне?

Но увы, продолжить Патрисия ему не дала, буквально заткнув рот:

— Молчи! Ни слова больше! Мы почти на дне, Эмильен. И нам нужно срочно исполнять свой план! А не заниматься ерундой. Прекращай шляться где ни попадя. И лучше помоги мне здесь, в отеле. Ночь — лучшее время для поисков.

Я услышала тихие шаги, а потом все стихло. Ночные собеседники ушли, дав мне целую гору пищи для раздумий.

Самое желаемое — выставить и мужа, и его сестру вон. Даже разбираться не хотелось, что задумали эти двое. И если бы не ужасные законы, что действовали при разводе супружеских пар, я бы сделала это немедленно!