– Узнаю кто, отомщу! Ох как отомщу! Ещё не знаю как, но что-нибудь придумаю! Что-нибудь оригинальное! – Клятвенно пообещала себе Биргитта. – А я узнаю! Обязательно узнаю! Или я буду не я!

Заслышав скрип открываемой двери, читающий лекцию профессор обернулся от исписанной мелом доски, и с выражением крайнего неодобрения воззрился на толпу девушек.

– Кадетки, вы опоздали! – проявив «чудеса» наблюдательности, заметил бравый седовласый вояка.

– Да, но… – начали было оправдываться кадетки.

Однако (сюрприз-сюрприз!) уже осудивший и приговоривший их вояка даже слушать их не стал.

– Никаких «но»! – категорично заявил он. – Здесь вам не пансион благородных девиц, а боевая академия! Опоздали, будьте добры, честно признать это, а не искать себе оправдания! Тем более, что знаем мы ваши оправдания! Красоту небось наводили! – в ответ на эту фразу из аудитории, в которой, само собой, сидели только мужчины, раздались смешки. – Не то, чтобы я против красоты… Но как я и сказал уже здесь БОЕВАЯ АКАДЕМИЯ, а не пансион благородных девиц, а потому леди открою вам секрет: в этих стенах на преподавателей производит впечатление не красота, а ДИСЦИПЛИНА! ЯСНО?! – поинтересовался профессор и вновь принялся что-то строчить на доске.

– Ясно, – понуро ответили кадетки, не знающие, что дальше делать, поскольку им так и не разрешили войти и сесть.

Тяжело вздыхая, они так и остались стоять в дверях, переминаясь с ноги на ногу.

– И чего вы ждёте? – поинтересовался явно ещё не наиздевавшийся вдоволь над новоявленными кадетками профессор. – Что я каждую из вас по очереди проведу до своего трона? Простите, леди, но вы не на светском рауте, и я не ваш кавалер! А потому, будьте добры, сами как-нибудь. Ах да, и извините, но тронов у нас тоже нет!

Лишнее и говорить, что и после этого замечания тоже из аудитории раздались сдавленные смешки.

Пунцовые от с трудом сдерживаемой злости девушки поспешили занять свои места.

Однако так и не представившийся им ехидный бравый вояка на сей раз не спешил вернуться к чтению лекции: он внимательно наблюдал за тем, как новоявленные кадетки рассаживаются по местам, заставляя их тем самым нервничать и суетиться. Из-за чего они производили гораздо больше шума, чем производили бы рассаживайся они без столь пристального и пристрастного надзора.

– Похоже, придется просить ректора ввести для вас ещё и курс рассаживания за парты, – с театральным вздохом резюмировал он и скомандовал: – Мужская часть аудитории, у вас две секунды на то, чтобы собрать книги и спуститься ко мне!

Молодцы-удальцы тут же собрались, подорвались и через отведенные им две секунды уже были возле преподавателя.

– Теперь всё то же самое только в обратном порядке! – скомандовал бравый вояка.

И молодцы-удальцы снова его не подвели: отработали показательное выступление в высшей степени образцово.

После чего, вернулся… нет, не к лекции, а измыванию над женской половиной аудитории.

– А теперь проверим за сколько времени с тем же самым управитесь вы, леди! – сообщил он с гаденькой улыбочкой на самодовольной роже.

По которой бы он точно получил… Не двадцать четыре раза, конечно, но раза четыре точно! Потому что у некоторых только что вернувшихся с фронта граничарок, где остались не только годы их жизни и здоровье, но и нервы, очень уж чесались руки. Но… то ли ему, то ли тем кадеткам, которые мечтали разукрасить его мерзко ухмыляющуюся физиономию, повезло: именно в этот момент прозвенел звонок.

– Ненавижу этого урода! – хором выдохнули практически все кадетки, оказавшись за дверью аудитории. Вслед за чем, соглашаясь одна с другой вдохновенно принялись перечислять, кого они не ненавидят ещё: – И вообще всех мужиков в форме! И вообще всех мужиков! – в конце концов, решили они.

И это они ещё не знали, что их ждёт на следующей паре…

Хотя, как сказать, не знали…

Учитывая «трепетно-доброжелательное» отношение к ним всего преподавательского состава академии, никто из кадеток от занятия по физической подготовке, разумеется, ничего хорошего не ждал. Даже те, у которых за плечами было военное училище и служба на границе. Что же касается остальных, то у них два часа физической подготовки и вовсе вызывали ужас.

Наивные!

Ибо не знали они, что такое настоящий ужас. Потому как знали бы, ни за что бы не согласились поступить в эту, в полном смысле этого слова, драконову, чтоб не сказать хуже, академию! Ну или, по крайней мере, ни за что бы послушно, словно овцы на привязи, не пошли следом за преподавателем физической подготовки, коим был сурового вида полковник в отставке Артур Блэквинг, даже не спросив, а куда, собственно, он их ведёт.

А следовало бы спросить.

Тем более, что они примерно догадывались, куда их ведут и, учитывая начавший накрапывать за окнами дождь, им туда вовсе не хотелось.