Шрифт:
– Откуда ты всё это узнала? – в голосе ушлого купчишки звучало искреннее удивление.
– От самого Натаниэля Бриена фон дер Аргент, – всхлипнула женщина. – Он приходил сегодня, чтобы увидеться и поговорить со своей… – она снова всхлипнула, – невестой. Но Эджения в таком состоянии, – она в очередной раз всхлипнула. – Она в последнее время, совсем не в себе… Сидит и смотрит часами в одну точку. Я так перед ней виновата… Бедная моя девочка… Что я наделала! Что я наделала! – сквозь рыдания причитала она.
– То, что на твоём месте сделала бы и любая другая любящая мать! Спасла ей жизнь! И продолжаешь спасать! А также оберегать и защищать! – устав слушать причитания, рявкнул хозяин кабинета и дабы вернуть разговор в нужное ему русло, задал наводящий вопрос: – Итак, ты встретилась с Натаниэлем Бриен фон дер Аргент, и как же ты ему объяснила то, что его невеста не сможет с ним встретиться?
– Никак. Как только я сообщила ему, что я мать Эджении, он спросил у меня люблю ли я свою дочь? И я, разумеется, ответила, что люблю. Затем, он спросил у меня, насколько сильно я люблю Эджению и заглянул мне в глаза…
– Он что, заглянул в твои мысли? – обеспокоенно уточнил Фартелиус Борель Маллуин.
– Разумеется, нет, – не сдержавшись, фыркнула Гортензия. Она была леди, но порой невежество мужа так её поражало, что у неё просто не получалось сдержаться. – Он же из серебрянокрылых! А они читают не мысли, а души.
– Надо же, – хмыкнул Фартелиус. – Не знал. И как оно? Когда тебе заглядывают в душу?
Женщина пожала плечами.
– Это сложно объяснить. Я просто, словно бы на несколько секунд выпала из реальности. А когда очнулась, Натаниэль Бриен фон дер Аргент уже решил, что хочет поговорить не с Эдженией, а со мной.
– И так как ему очень не хочется жениться на низкородной, в его понимании, полукровке, то, естественно, он сделал всё, чтобы убедить тебя в том, какой он страшный и ужасный? – насмешливо прокомментировал купец. – И как плохо с ним будет нашей Эджении? Вот подлец! Вот мерзавец! Сам значит, королю отказать не посмел, а других подвести под плаху… всегда пожалуйста! Гортензия, милая моя, солнышко моё, прости мне мою ложь, но я просто не хотел, чтобы ты изводила себя ещё больше. Правда же в том, что, если мы хотим, чтобы наша девочка жила, у нас нет никакого другого выбора, кроме как отдать её в жёны Натаниэлю Бриен фон дер Аргент. Ибо такова воля Великого короля.
– Но почему, почему именно он, – всхлипнула женщина. – Почему мы не можем найти нашей девочке другого мужа?
– Потому что в том состоянии, в котором наша девочка пребывает сейчас, на ней, кроме Натаниэля Бриен фон дер Аргент, больше никто не женится. Если же не поить Эджению зельем, то уже она не захочет себе никакого другого мужа, кроме принца Кинвета. И мы её потеряем.
Глава 9
Подслушивая этот воистину отрезвляющий разговор, поскольку он лишал её не только иллюзий, но и надежд, Эджения не раз порывалась вломиться в кабинет и потребовать объяснений. Однако каждый раз успевала остановить свою руку прежде, чем та касалась дверной ручки.
Дабы заглушить бушующее в её груди пламя праведного гнева, Эджения каждый раз делала глубокий вдох. Затем столь же глубокий выдох, который она усилием воли пыталась как можно дольше растянуть во времени. В идеале, было бы неплохо – на вечность…
Но она более не жила в идеальном мире розовых фантазий. Она вернулась в реальный мир.
«Чего она добьётся, ворвавшись в кабинет и заявив, что она всё слышала? – спрашивала она себя, застывая с занесенной для нажатия на дверную ручку рукой. И сама же себе отвечала: – Вероятней всего, ничего. Ничего, кроме, ужаса в глазах матери и её слёз. Она ведь не глупая: с самого начала понимала, что Великий король ни за что не позволит своему единственному сыну жениться на полукровке, да ещё и принадлежащей к самому из незначительных из семейств черных драконов.
Ещё как понимала!
Вот только… рядом с Кинветом счастье казалось таким близким, очевидным и несомненным, что она позволила себе в него поверить. Да и как было не поверить, если он сам просил её об этом.
Просил поверить ему.
Просил не сомневаться в нём.
И интуиция, которой Эджения всегда доверяла, поскольку она никогда её не подводила, говорила ей, что её любимый абсолютно и безапелляционно верит в то, что никто, ничто и никогда их не разлучит, поскольку он этого не допустит!
И будь его воля. Он бы не допустил. В этом Эджения не сомневалась. Как не сомневалась она и в том, что воля была не его. А его отца. Великого короля объединенных драконьих земель.
И она это всегда знала.
Знала, ещё до той злополучной ночи, когда мучимая дурными предчувствиями она проворочалась в постели почти до утра. Как знала и то, что Светлейший герцог Адамант Вестгейерский явился в дом её отчима вовсе не для того, чтобы передать ей письмо от Кинвета, а для чего-то совершенно другого, не сулящего ей ничего хорошего.