Спасибо, сознание не стало геройствовать, а почти тут же и отключилось. Правда, как-то так по-хитрому, в том смысле, что отключилось оно не совсем, а лишь от разрываемого болью тела, заменив его на другое…

Огромное, хвостатое, крылатое, тёмное, как ночь, и, судя по тому, что и хвост, и крылья легко и беспрепятственно ныряли и выныривали из стены, бесплотное.

Евгения видела это теневое нечто, словно бы со стороны и, одновременно, ощущала, как часть себя. И ещё она вдруг ощутила, что летит…

На сей раз для разнообразия не вниз, а горизонтально виднеющейся далеко внизу земле.

– Пол меня-таки утанцевал: я упала, ударилась головой и теперь у меня галлюцинации, – иронично прокомментировала увиденное Евгения, подумав при этом, что это не очень хорошо. – Зато ничего не болит! – тут же нашла она положительную сторону в сложившейся нехорошей ситуации.

И сглазила.

В ту же секунду вновь закружилась голова, запульсировало в висках и всё тело, словно бы пронзили тысячи огненных стрел. С трудом разлепив глаза она увидела себя лежащей на мокром, грязном полу, вспомнила про сволочей, которые «забрали» у неё воду и снова разозлилась…

– Сволочи! – ударила она ладонью по мокрой, холодной кафельной плитке и попыталась подняться на ноги.

Но не тут-то было…

Ибо плитка оказалась не только мокрой и холодной, но при этом также ещё и коварно-скользкой и в сговоре с земным (точнее, половым) притяжением, которым и к которому Евгению не только притянуло, но и приложило так, что из глаз сначала от боли посыпались искры, а затем от неё же «родимой» в них снова потемнело…

– Сво-ооолочи!!! Всё из-за вас!!! Ненави-ииижу!!! Как же я вас ненавижу!!! – сорвавшись в истерику, срывая голос закричала она от обиды и боли и… вдруг вновь оказалась в небесах, только на сей раз уже не просто понурых и стыдливо плачущих, а в неистово бушующих, под стать её настроению.

– Гррррра-аААА!!! – приветствовали её небеса, успевшие всего за несколько секунд сменить свой цвет со свинцово-серого на зловещий черный.

– Ррррра-аААА!!! – ответила им драконьим рыком сумрачная драконница, расправляя огромные черные крылья, сквозь которые, не причиняя ей никакого вреда, одна за другой устремляясь к земле летели ветвистые огненные молнии.

– Гррррмсти гроолоча-аам! Гррррмсти гроолоча-аам! Гррррмсти гроолоча-аам! – подначивала её безустали рокочущие небеса.

– Ррррра-рррррщу!!! Рррщо ррррак Ррррыррррщу! – погружаясь во влажные, тяжелые тучи, чтобы вынырнуть из просвета между ними и вслед за ветром полететь вниз к трясущейся от страха земле, обещала им сумрачная драконница, имея в виду «Отомщу! Еще как отомщу!»

Вынырнув из бури драконница, наконец, увидела того, на кого была больше всех зла. И в следующее мгновение уже летела над самой землей.

– Сссссволочь! – прошипела она и всего лишь посмотрела, а в сторону сволочи уже полетели молнии. Именно в сторону, потому что она хотела его не убить, а проучить.

Глядя на то, как маленький, похожий на червячка, человечек медленно, но уверенно пятится спиной к канаве, она злорадно посмеивалась.

– Рра-рра-рраа! Рра-рра-рраа! Рра-рра-рраа! Рра-рра-рраа! Рра-рра-рраа!

– Грррак ррыму! Грррак ррыму! Грррак ррыму! – соглашались с ней небеса.

– Рха-ха-ха-аааа! Ахаахахааааа! Рха-ха-ха-аааа! Ахаахахааааа! Рха-ха-ха-аааа! Ахаахахааааа! – удовлетворенно раскатисто расхохоталась драконица, пронаблюдав как «добрый и сердечный» отставной полковник полетел в канаву.

Получи фашист гранату! Первый готов! Теперь очередь за остальными!

– Грррак гррыму! Грррак гррыму! Грррак гррыму! – вновь согласились с ней небеса.

Их, как и её, ничуть не волновало то, что они понятия не имеют, кто эти остальные. Взмахнув огромными крыльями, драконница вновь взмыла к небесам, дабы, совершая круг почёта над поверженным противником, сориентироваться на местности. Что было несложно, учитывая совсем немаленькие размеры драконьей академии, которая-то, как раз, ей и нужна была. Поскольку остальные сволочи находились где-то там.

Туда-то она и полетела.

Точнее, полетела бы, если бы вдруг всё её тело снова не пронзили тысячи огненных стрел, не закружилась голова и не запульсировало в висках…

– Женя! Женя! Ты слышишь меня? Женя! – звал её кто-то сквозь туман невыносимой боли.

«Слышу» – мысленно отвечала она, но этот кто-то её не слышал и потому снова звал и звал.

– Женя! Ты слышишь меня? Женя!

Она снова мысленно отвечала, что слышит. Не потому, что издевалась над этим кем-то, просто вслух отвечать не получалось. И вообще, в целом, на сей раз она в себя приходила гораздо дольше и гораздо более тяжело…