Но они же будущие боевые маги! Воины! Защитницы родины, мать вашу! И потому отважно шли следом.

Подумаешь дождь! Если подумать, то дождь это хорошо, он сразу будет смывать их пот, которого никто не сомневался будет много. Ибо сомневаться в том, что смотрящий на них волком полковник в отставке проявит к ним снисхождение – не приходилось. К слову, новоявленным кадеткам он сразу не понравился! Седой как лунь, длинный как жердь, со спиной, такой прямой, точно ему кол в спину по самую задницу вогнали, он маршировал впереди них, чеканя каждый свой шаг с такой размеренностью и чёткостью, словно темп ему диктовал слышный лишь ему одному барабанный бой. Однако, само собой, кадеткам не понравилось в нём не это, а его исполненный презрения и высокомерия взгляд.

И потому ничуть не удивились, что муда… то есть, преподаватель с таким взглядом повёл их из сухого и тёплого спортивного зала прямиком под набирающий силу дождь.

«Старый козё… то есть, полковник, наверняка, рассчитывал, что мы тут же начнём плакать и умолять его оставить в зале, но не дождётся!» – Идя под струями отнюдь не ласкового и тёплого осеннего дождём, искренне гордились своими стойкостью и мужеством кадетки. А некоторые даже, мнили себя героинями!

Вот только недолго…

Потому как пред ними предстала она!

Совершенно чудовищная в своей многогранности и многоэтапности полоса препятствий. Она же краса и гордость боевой академии, как с любовью представил её отставной полковник. Она же кошмар на яву новоявленных кадеток.

Здесь было всё, чтобы дрогнуло самое стойкое девичье сердце: низко-натянутые сетки, под которыми нужно проползти по уши в грязи добрых пол километра, бревенчатые заборы от трёх до пяти метров высотой, через которые нужно было переползти, бревна, перекинутые через озерца, натянутый над импровизированной пропастью канат длиною в пять, если не больше, метров, рукоходы, воздушные трубы, огненные кольца, кочки, торчащие из болотной жижи и многое, столь же непроходимое, другое…

Увидев расширившиеся от ужаса глаза навязанных ему учениц, Артур Блэквинг удовлетворенно усмехнулся.

– Хотите верьте, леди, хотите нет, но мной вовсе не движет желание поиздеваться над вами. Просто мы здесь в боевой академии готовим воинов, а война… – с нарочитой отеческой улыбкой в голосе и столь же нарочитой печалью во взоре возвестил он и театрально тяжело вздохнул. – Война, леди, дело очень и очень грязное. Настолько грязное, что грязь в этих канавах и торфяная жижа в этих болотах по сравнению с ней, это просто ничто. Поэтому не обессудьте леди, но хотите стать настоящими воинами, придётся привыкать к грязи, а ещё к поту и к крови, потому как…

Он явно готовился, потому что вещал долго.

Будь обстоятельства другими, граничарки, которые, отнюдь, не понаслышке знали, что такое война и насколько она грязна и кровава, нашли бы как его заткнуть, но они понимали, чем дольше муда… то есть, полковник наслаждается своим красноречием, тем меньше времени их подопечным придётся провести, ползая под дождём в грязи, и потому не просто молчали, а ещё и старательно понимающе кивали головой.

Но ничто хорошее, как известно, не длится вечно, даже, если это хорошее было весьма относительным.

– Посему, мой вам совет, леди, бегите отсюда, бегите, пока ещё можете бежать! – явно довольный своей шуткой, со смешком резюмировал он.

Однако, к чести, хотя и перепуганных до смерти, но упрямых кадеток, ни одна не тронулась с места. Возможно, дрогни какая-нибудь из них, дрогнули бы и другие, и даже, возможно, многие, но никто не дрогнул.

– Но вы всё ещё здесь… – одновременно раздосадовано и задумчиво отметил отставной полковник. – Что ж, тогда приступим к уроку! – объявил он и на лице его расцвела не предвещающая стоящим перед ним девушкам ничего хорошего, исполненная злорадного предвкушения улыбка.

Чтобы понять, что именно он предвкушает, провидицами быть не нужно было: мысленно горестно вздохнув, кадетки дружно покосились на полосу препятствий.

– Ну что вы в самом деле, – деланно обиженно покачал головой физрук. – Что ж я зверь, что ли? Сначала разминка! А это всего-то три круга вокруг полосы препятствий, – сообщил он таким тоном, словно речь шла не о шестикилометровом марафоне, а о трёхметровой пробежке. – Задание ясно?

– Ясно, – недружным хором мрачно подтвердили девушки.

– Отлично! – в очередной раз, хищно оскалившись, то есть, улыбнувшись, отметил отставной полковник и зычно скомандовал: – Тогда не на меня любуемся, я и без вас знаю, что всем пригож. А на старт топаем! Старт, если кто не знает, вон там, – указал он рукой в направлении квадратной площадки в начале беговой дорожки. – Там ещё «СТАРТ» написано. Это я для тех, кто читает умеет. Ну а те, кто не умеет, пристраивайтесь к подругам, – опять и снова, явно довольный своей шуткой хохотнул он.

Само собой, после таких наставлений, пригожему красавцу полковнику гораздо больше хотелось выцарапать глаза, а не подчиниться, но деваться было некуда.