В висках не стучало, но громыхало. Голова снова кружилась так, словно её вместе с бельём сушили в центрифуге стиральной машины. Все тело сотрясалось и ломило так, как если бы сначала она несколько часов подряд провела на тренажерах, занимаясь на них до полного изнеможения, а затем, её ещё и несколько часов к ряду нещадно избивали.

«Или же ты просто упала с большой высоты в шахту лифта. Чудом выжила и только что, наконец-то, вышла из комы», – мысленно выдвинула она более близкое к реальности, по её мнению, предположение, которое исчерпывающе объясняло и её плачевное физическое состояние и длительный, фантастический сон. И даже то, что она лежит не на больничной койке, а находится, судя по льющейся на неё сверху тёплой воде, в душе.

«Очевидно, в данный момент, у меня по расписанию водные процедуры» – решила она, поудобней устраиваясь на коленях у заботливой медсестры, лёгкие как пушинка, ласковые прикосновения которой, как ей казалось, успокаивали её боль.

– Спасибо! – сказала она, на сей для разнообразия, уже не мысленно, а вслух.

– Слава драконьим богам, пришла в себя! – с облегчением прошептала медсестра. – Как ты? Тебе очень плохо?

Евгении было очень плохо, но то, что медсестра возблагодарили не Господа бога, а драконьих богов она расслышала.

Правда, ей могло и послышаться.

«Конечно же, мне послышалось!» – сказала она себе и дабы в этом убедиться, открыла глаза. Точнее, попыталась открыть, потому как разлепить их получилось не сразу. А когда, наконец, разлепила, столь же не сразу получилось им поверить.

– Декан Рингер?.. – спросила она с искренней надеждой на то, что «медсестра» рассмеется ей в лицо со словами: «Было-было, но так меня ещё не обзывали!»

Но «медсестра» не рассмеялась, а сочувственно улыбнулась.

– Не понимаешь, что я тут делаю?

«Не то слово!», – мысленно воскликнула Евгения.

Однако «вслух» при этом просто кивнула.

В ответ ей снова сочувственно улыбнулись.

– И, наверняка, не понимаешь, что с тобой было?

– Не то слово не понимаю! – на сей раз уже не мысленно, а вслух согласилась с предположением декана Евгения.

– Сумеречная суть в тебе проснулась… Точнее, не в тебе, а в твоей драконнице… Но, слава драконьим богам, я рядом была. И поэтому сразу же почувствовала выброс сумеречной силы. Её шлейф, к слову, и привел меня к тебе. Увидев тебя на полу в грязи и пене, сначала предположила, а затем, покрутив краны, убедилась в том, что именно вывело тебя из себя, и как следствие, твою драконницу, объяснила суть проблемы ректору, и подачу воды сразу же восстановили. Ещё бы они не восстановили, ты так разбушевалась! – усмехнулась она. – Я даже испугалась, что уже не верну тебя… Звала, звала, а ты всё не отзывалась… – она виновато покачала головой. – Прости меня… Это моя вина… Я просто не думала… Хотя должна была! Знала ж ведь, что вам тут будет несладко! Знала, что будут доводить! Но даже и не предполагала, что так преуспеют! Вот уж воистину, драконова академия! С такими условиями обучения, не только полукровки озвереют, но и чистокровные люди! Но, слава богам, обошлось… Ты как себя, кстати, чувствуешь? Дрожь и боль уже отпустили? Судорог нет? А голова? Как голова? Всё ещё кружится?

Евгения прислушалась к своим ощущениям. И с удивлением поняла, что её больше не трусит и у неё ничего не болит, а также ничего не кружится и судорожно не сжимается.

– Только слабость… И всё, кажется… – неуверенно ответила она.

– Давай попробуем встать, – предложила декан. – Меня, насколько помню, тоже быстро отпускало, но лучше убедиться. Попробуем?

Евгения кивнула. Но тут же вспомнила свою прошлую попытку встать на ноги и жалобно попросила:

– Только осторожно… Здесь очень скользко.

– Я учту это и буду держать тебя крепко-крепко, – заверили её.

– Спасибо, – кивнула Евгения и стала очень медленно подниматься: сначала она села, затем стала на четвереньки и только затем, помогая себе руками и выверяя каждое свое движение, поднялась на ноги, чтобы тут же опереться на стену.

– Голова? – обеспокоенно уточнили у неё.

– Нет, просто на всякий случай, – честно призналась Евгения, вызвав этим признанием улыбку на лице у всё ещё заботливо придерживающей её Биргитты.

– То есть, я могу отпустить тебя, – всё с той же улыбкой уточнила она. – Или лучше продолжать придерживать, на всякий случай?

– Можете отпустить, – разрешила Евгения.

Её отпустили и поинтересовались:

– Дальше ты сама? Или мне остаться, на всякий случай?

«Решительно и смело» сделав шаг от стены, Евгения снова прислушалась к своим ощущениям и «отважно» объявила:

– Сама!

[1] Общепринятыми в психоанализе стадиями горевания считаются – отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие.

– Я у вас тут похозяйничала немножко, – сунув Евгении в руки чашку с травяным чаем, сообщила декан Рингер, как только она вышла из душа.

– Вкусно, – заметила Евгения, отпив за раз почти полчашки.

– Не только вкусно, но и отлично успокаивает нервы, поднимает настроение и, в целом, восполняет силы. Там, – кивнула драконница на чашку, – базилик, мелисса и розмарин. Я завариваю на пол-литра воды по чайной ложке каждой травы. Правда, в свой чай я добавляю ещё собранную на закате поллуницу, но у вас её нет. Я поделюсь с тобой из своих запасов. Мою сумеречную суть чай с полунницей очень хорошо успокаивает, думаю, и твою тоже поможет держать под контролем.