— За бесстыдство подобных измышлений отвечаете только вы. Не сваливайте с больной головы на здоровую. Что до соблюдения приличий — могли бы и предупредить насчёт горничной. Я договорилась бы с другой девушкой, не такой пугливой. Та же вся изрыдалась от ужаса, что ей придётся ехать в одной карете с вами.

— Какая разумная девушка, — отчеканил герцог. — В отличие от вас. Даже сейчас вы смотрите мне прямо в глаза.

— Вы говорите со мной, куда ещё мне смотреть?

— Вы дерзите и словом, и взглядом. Вы дерзите, даже когда молчите.

— Я? — У меня аж горло перехватило. Да я весь день вела себя тише воды, ниже травы. — Поверьте. Я ещё не начинала дерзить!

— Угрожаете мне? — он растянул губы в улыбке, не касающейся глаз.

— Предупреждаю, — любезно ответила я и покрепче прижала к себе сонную Люську.

Какие всё же странные эти мужчины. Никогда не могла их понять. Сколько лет на свете живу, а они все и правда как с Марса.

Карета начала поворачивать, и я выглянула в окно. Вдали возвышалась громада замка, в окнах горели огни.

Глава 10. Гостеприимный замок

Его Светлость встречали с соответствующей высокому титулу торжественностью. На очищенное от снега высокое крыльцо замка вышли, наверное, все домочадцы. Слуги в ливреях выстроились с двух сторон каменной лестницы, почти все держали в руках горящие факелы. У распахнутых настежь резных дверей дорогого гостя поджидали хозяин и хозяйка замка, а также их дети — все одного пола.

Я насчитала восемь девушек разных возрастов: от розовощёких смешливых близняшек лет десяти до невест на выданье. Девушки в светлых платьях выглядели стройными, как молодые берёзки.

Герцог вышел из кареты первым, подал мне руку.

— Вы так любезны. Благодарю, Ваша Светлость.

Преподаватель этикета мог бы мною гордиться. Я не только козыряла соответствующими моменту фразочками, но и, спускаясь по лесенке, избежала падения в снег лицом. Молодец, Лина, так держать! И Люську тоже, а то моя домоседка, увидев весь этот снег, сделала большие глаза и очень не вовремя попыталась вернуться в карету.

— Вы могли бы оставить животное здесь, — неодобрительно заметил герцог.

— Чтобы моя кошка околела от холода?

Приструнив вырывающуюся и шипящую Люську, я широко улыбнулась хозяевам. Ответила на их приветственные поклоны. Расшаркалась как могла.

— Здесь не принято уделять неразумным такое внимание. Она будет мешать вам общаться. В руках дамы держат веер, а не животное.

Вот же зануда! Взялся меня просвещать, хотя о подобном я не просила.

— Я справлюсь, Ваша Светлость, — улыбаясь сквозь силу, ответила я. — У меня всё предусмотрено.

Пристегнув поводок к ошейнику, я поставила Люську на снег. Кошка потрясла лапой, лизнула её и уставилась на меня с осуждением на приплюснутой мордочке. Изнеженная британка, что с неё взять? Поесть любит, поспать, а вот прогулки — не очень.

— Мяу. Мяу-мяу-мяу.

— Холодно. Знаю, родная, — ответила я. — Потерпи немного, сейчас зайдём в дом.

— Вы с ней разговариваете, — констатировал герцог непередаваемым тоном.

— Вас это возмущает?

— Смешит.

— Ну не знаю, — я прищурилась, — для смеющегося человека у вас лицо слишком кислое.

Он подал мне руку и повел к лестнице.

— Напомните, почему я согласился терпеть ваше общество?

— Потому что вы благородный человек, настоящий рыцарь, неспособный бросить женщину в отчаянном положении, — ответила я. — О материальном не будем. Преподаватель этикета велел лишний раз не касаться низменных тем наживы и обогащения. Но если вспомнить, как много вы получите...

— Не получу, а верну своё...

— ...за помощь мне, то вас также можно назвать удачливым, предприимчивым и практичным. Моё присутствие рядом с вами — лишь скромная причина проявления ваших выдающихся личных качеств.

Герцог кашлянул.

— Сообщите мне потом имя вашего преподавателя этикета, заранее выпишу его для детей.

Мы поднялись по лестнице, обменялись приветствиями с хозяевами.

Август Андерсон, носящий титул барона, оказался на удивление красивым мужчиной приблизительно моих лет. Светловолосый и голубоглазый, он напоминал ряженого викинга в расшитом драгоценностями белом камзоле. Барон встретил нас с крайним радушием. Осыпал меня комплиментами, заодно и герцога парочкой одарил.

Его жена — милая женщина, ожидающая скорого появления очередного ребёнка — выглядела счастливой. Темноволосая и кареглазая, она широко улыбалась и, в отличие от дочерей, не прятала глаза.

Время отнеслось с меньшей, чем у Августа, заботой к её красоте. Казалось, она лет на пять старше мужа, но, судя по его взглядам, маленьким жестам, они до сих пор жили душа в душу.

Исключительно редко мне доводилось испытывать укол зависти к людям, о жизни которых я ничего, по сути, не знала. Андерсоны выглядели идеальной парой, сумевшей на долгие годы сохранить и приумножить любовь. Вот это, а не магия — настоящее волшебство.