— Матушка, — всшипел он, — погостили и хватит! Едемте домой!

— Не шипи на меня! — отрезала Ара Элеонора. — И девочка права: нечего ругаться, даже мысленно!

В районе правого глаза Мутного Типа запрыгали точки. Прям под кожей: вверх-вниз, вверх-вниз. Причем не синхронно: когда один подскакивал вверх, другой в это время уже падал вниз. Сам глаз при этом не плясал, плясала кожа вокруг него, и выглядело это так непрофессионально и смешно, что я хохотнула. Потом запереживала: ведь точки старались, прыгали. Ну и что, что в рассинхрон, ведь они же только учатся! А я их на смех подняла. Но выглядело это и впрямь так забавно, что я не удержалась и снова хихикнула. Потом вновь пригорюнилась и снова хихикнула.

Мутный Тип закрыл глаза и вздохнул. До-олго так, будто тренировался небо на плечах держать. А когда он открыл глаза, точки больше не плясали. Я даже обрадовалась. Теперь не придется их обижать своим смехом.

— Матушка, — сказал Мутный Тип, но при том бросил косой взгляд отчего-то именно на Сиятельного Маркиза. Сиятельный Маркиз в ответ выжидательно и насмешливо склонил на бок свою в высшей степени прелестную голову — будто приготовился увидеть какое-то представление. Я поняла, что сейчас будет зрелище и тоже приготовилась его вкушать. — Матушка, у Ары Самары сейчас забот полон рот. Ей некогда привечать гостей, особенно императрицу, потому что прием у себя в замке гостей такого уровня предполагает огромное количество приготовлений, церемоний и хлопот, заниматься которыми в текущий момент у Ары Самары…

Я озадаченно призадумалась. Как бы ни хотелось это признавать, но Мутный Тип- то, в принципе, прав. Ара Элеонора не просто какая-то там ара, а всё же Вдовствующая Императрица. И обращение к ней должно быть соответствующим: роскошные там опочивальни с шелковыми простынями, всяческие изыски на завтраки-обеды-ужины да купальни с благовониями.

Я тихонько оттянула Ройзу на шаг назад.

— Ройза, скажи, а в каких покоях сейчас почивает Ара Элеонора?

— В покоях вашего дедушки, — шепотом ответил та.

Я покивала.

— Это в тех, в которых кровать, стол, стул и паутина Григория Семеныча в углу?

— В них самых.

Я покивала.

— А что вы ей на трапезу подаете?

— То же, что и солдатикам.

Я покивала.

— А купается она где?

— Как и все: в пруду.

Я покивала, и мы вернулись в строй.

МАРКИЗ ВИ КРАНТ. Все еще день 5.

Ара Элеонора как раз собиралась дать ответ.

— Мне тут нравится. Погощу тут еще немного, если Ара Самара не возражает.

Я поспешила заверить ее в том, что Ара Самара не возражает.

— Вот видишь, — воскликнула Ара Элеонора, — никаких проблем!

Проблемы были, кажется, у Мутного Типа. Ну, или у его окологлазной кожи, потому что та успела дернуться раз-другой прежде, чем Мутный Тип снова пристроил небо себе на плечи.

Я решила, что пора дернуть одеяло на себя.

— Генерал! — воскликнула я и скривилась. Генерал вздрогнул. — Генерал, мы хотим с вами на гору!

— «Мы» это кто? — опасливо уточнил генерал.

— «Мы» это мы, — истинно по-царски ответила Ара Элеонора.

— Матушка! — включился отмедетировавший своё Мутный Тип. — Что вы забыли на этой богом проклятой горе?!

Я повернула лицо к Мутному Типу. Медленно, как в ужастиках. Со скрипом, как несмазанная калитка. С оскалом, как у зевающего Котьего Короля.

Нет, мысленно я называла гору еще похлеще, но ведь то была моя гора, не ахти какая — но моя!

— Богом. Проклятой. Горе? — повторила я театрально.

Мутный Тип понял, что ляпнул что-то не то — но сдавать назад не стал.

— А как еще иначе можно назвать Целею? — буркнул он.

Я щекотнула его ноздри зарядом электричества.

— Где предки основались, — метнула в него громом, — там и живу! — и мстительно добавила: — Индюк напыщенный!

Слева и справа от меня раздался хехек. Мутрый Тип начал покрываться красной краской, начиная с ног и заканчивая макушкой — как заряд батарейки на телефоне. Когда приятный томатный оттенок добрался до затылка и затерялся где-то в имперских волосах, я ехидно напомнила:

— С-соглаш-шение.

Мутный Тип вдохнул в грудь весь воздух Целеи — аж стебли пшеницы скренились — и выдохнул его из себя вместе с томатной краской.

Ара Элеонора издала удивленный хмык. Сиятельный Маркиз рассмеялся и уставился на меня весьма заинтересованно. Бедное мое сердечко волнительно пустилось вскачь.

— Ара Самара, — сказал он, — вы просто неподражаемы!

— Ах, не вижу смысла перед ним дрожать! — смущенно шаркнула я ножкой.

Генерал, бросив сочувственный взгляд на своего Императора, попытался увести разговор в сторону: