Сверху доносился пронзительный вой Глаза-Ядра. Раненое, но не побежденное, оно билось в агонии, испуская волны искаженной энергии. По его поверхности пробегали трещины, из которых сочилась странная субстанция, напоминающая одновременно жидкость и свет.

— Эстро, пожалуйста… — Никталия гладила его по волосам, размазывая слезы по щекам, — Не уходи…

И словно в ответ на её молитву, тело Эстро вздрогнуло. Его пальцы дрогнули, веки затрепетали.

Никталия и клон Карнакса замерли, не веря своим глазам.

А затем Эстро открыл глаза. И эти глаза… они были не такими, как прежде. Темная радужка переливалась фиолетовыми всполохами, а зрачки словно содержали в себе целые галактики.

Вокруг его тела плясали фиолетовые молнии, порождая причудливый танец света и тени. Воздух вокруг дрожал от энергии, которая исходила от него волнами.

Эстро медленно сел, будто не замечая ни Никталии, ни Карнакса. Он разглядывал свои руки, словно видел их впервые. Его движения были удивительно плавными, нечеловечески грациозными.

— Эстро! — радостно пискнула Никталия, вытирая слезы, — Ты жив!

Он поднял голову, и взгляд его фиолетовых глаз прошел сквозь неё, словно Никталии там и не было. Его лицо выражало странную смесь удивления и восторга.

— Как же ясно я вижу… — проговорил он голосом, в котором звучали странные обертоны. Словно говорило сразу несколько существ.

— Что видишь? — настороженно уточнил клон Карнакса, на всякий случай отступая на шаг.

Эстро медленно поднялся на ноги, и мягкая улыбка тронула его губы:

— Всё…

В этот момент Глаз-Ядро, словно почувствовав новую угрозу, выпустил чудовищный энергетический сгусток прямо в них. Клон Карнакса и Никталия даже не успели заметить угрозу…

Эстро даже не двинулся. Он стоял неподвижно, пока смертоносный заряд мчался к нему. И в самый последний момент, когда казалось, что удар неминуем, он просто… поднял руку.

Энергетический сгусток, способный испепелить гору, уперся в его ладонь и остановился, словно наткнувшись на непреодолимую преграду. Он не взорвался, не расплескался, просто застыл, удерживаемый пальцами.

Никталия и клон Карнакса застыли с открытыми ртами. Даже механизмы, окружавшие их, замерли, словно обескураженные невероятным зрелищем.

Эстро задумчиво повертел пойманный заряд, изучая его, словно интересный экспонат в музее. Его фиолетовые глаза светились любопытством.

А затем он поднес сгусток энергии к губам и… начал пить его, словно сок через трубочку. Раздалось хлюпанье, когда поток чистой разрушительной энергии исчез в глотке Эстро.

Он причмокнул, словно гурман, оценивший особенно изысканное блюдо, и довольно улыбнулся:

— Неплохо. Чуть кисловато, но в целом сойдет.

Никталия издала нервный смешок, больше похожий на всхлип. Клон Карнакса приподнял брови, впервые на лице Лилии появилось выражение, не характерное для бога войны — смесь восхищения, изумления и священного ужаса.

Глаз-Ядро вверху издал пронзительный вопль, похожий одновременно на визг металла и крик раненого зверя. Механизмы снова пришли в движение, теперь более хаотичное и неуверенное.

Эстро стоял в центре этого хаоса — спокойный и собранный, окруженный пляшущими фиолетовыми молниями и пульсирующим темным сиянием. Он принял боевую стойку, и его губы растянулись в улыбке, в которой было что-то от хищника, загнавшего добычу в угол.

— Пора заканчивать, — произнес он, и его голос разнесся по залу, заглушая даже вой Глаза-Ядра.

Игра близится к финалу. И правила теперь диктовал он.

В один миг Эстро просто исчез.

Никталия растерянно заморгала, пытаясь понять, что произошло. Только что он стоял перед ними, окруженный пляшущими фиолетовыми молниями, а в следующую секунду растворился в воздухе. В месте, где он только что находился, осталось лишь слабое мерцание, похожее на отблеск далекой звезды, да легкая рябь в пространстве.

— Куда он… — начала Никталия, но не успела закончить фразу.

Вокруг них внезапно вспыхнули те же фиолетовые молнии — они пронеслись между механизмами, словно выбирая цели. Каждая молния двигалась с пугающей целенаправленностью, находя уязвимые места конструкций, проникая в стыки брони, в щели между пластинами. На долю секунды весь зал осветился призрачным сиянием, а затем…

Звук был похож на симфонию разрушения — лязг металла, треск электрических разрядов, скрежет шестерней. Механизмы падали один за другим, распадаясь на части, словно кто-то виртуозно разбирал их с хирургической точностью. Головы отделялись от туловищ, конечности отрывались и с грохотом падали на пол, внутренние схемы вываливались наружу, как внутренности препарированных существ.