Меня вкусно накормили, приодели в новую одежду, и даже разрешили свободно погулять по саду. Неспешно прохаживаясь среди осенних цветов, я тщательно обдумывала дальнейшую стратегию по окучиванию императора.

Однако к вечеру обстановка перестала быть безмятежной. Прибыли-таки девушки из Дома удовольствий — местного благородного борделя, и оказались они сущим кошмаром. Наряженные словно принцессы, они только улыбались сладко, а на деле — настоящие ядовитые змеи: злые, завистливые, готовые перегрызть друг другу глотки ради ночи с императором.

Я, конечно, за этим в очереди не стояла, но они всё равно рассматривали меня как главную конкурентку. Всё-таки я уже была официальной наложницей, в отличие от них.

Они даже сплетничали обо мне, не стесняясь моего присутствия: говорили при этом шёпотом, но так, чтобы я всё слышала. Гадко хихикая, они болтали о том, что я настолько жалкая и никудышная, что, по слухам, император не провёл ни единой ночи в моей компании.

Они явно хотели меня этим уязвить, но по сути невольно выдали мне важную информацию. Я даже была им благодарна, с облегчением узнав, что моё нынешнее тело всё-таки не согревало постель этому самовлюблённому барану.

Перед сном их всех собрали в одном из роскошных павильонов, и меня привели туда тоже. Пожилая служанка строго наказала нам сидеть тихо и ждать, пока явится его Величество.

Однако стоило ей уйти, девицы из Дома удовольствий сразу оживились и начали весело разговаривать и смеяться. Им не терпелось увидеть императора, и они шумно гадали, кому из них он окажет сегодня большую честь.

Иногда они поглядывали на меня, скучающую в сторонке, и откровенно высмеивали. Мне же не было до них никакого дела. Я вообще не понимала, зачем меня сюда позвали, ведь Сэйлан ещё утром ясно дал понять, что в моих «услугах» не нуждается.

В принципе, меня это устраивало. Хоть я и хотела сблизиться с императором, но явно не до такой степени. Пусть ночами развлекается с кем хочет, — мне же главное добиться его дружбы, чем я буду заниматься днём и точно не в его постели.

– А она что здесь делает? – недовольный голос Сэйлана прервал мои размышления.

Сопровождавший его евнух что-то пролепетал насчёт того, что моё присутствие необходимо по этикету. Поскольку я пока единственная наложница в гареме, то как бы автоматически считаюсь самой главной в женском дворце. И должна присутствовать всегда, когда император выбирает себе новенькую, пусть и всего на одну ночь.

Меня эта информация тоже не порадовала. Перед приходом сюда я надела вуаль, так что смело состроила недовольную гримасу, когда Сэйлан проходил мимо.

Он неспеша, но не слишком внимательно, осмотрел притихших девиц, выстроившихся в ряд с опущенными глазами. Я усмехнулась себе под нос, подумав, что только у меня хватает смелости (или наглости) глядеть императору в глаза.

Через некоторое время он указал на одну из девушек, и её, светящуюся от радости, тут же увели служанки, чтобы подготовить к предстоящей бурной ночи. А мне стало как-то неприятно. Почему я вообще должна наблюдать за такими вещами?

К тому же, никто что-то не торопился расходиться. Девочки из борделя продолжали оставаться на своих местах, понуро опустив головы, но Сэйлан больше не обращал на них никакого внимания. Вместо этого он зачем-то приблизился ко мне.

– Наложница Лу. Как долго ты собираешься мозолить мне глаза во дворце? – процедил он сквозь зубы.

Я сделала вид, что не понимаю намёка, и что его тон меня нисколечко не пугает.

– Я, пожалуй, останусь насовсем. Потому что здесь тепло и светло, в то время как моё жилище больше напоминает холодный сарай.

– Как раз подходящее место для такой крысы, – прошипела за моей спиной девица, которая больше всех хотела оказаться на ложе императора. Я ничего не ответила, просто мельком обернулась к ней, постаравшись запомнить её лицо.

Сэйлан либо не услышал эти слова, либо ему было плевать. Он стоял передо мной — высокий и статный, и казалось, никого больше не замечая, был готов испепелить меня своим взглядом.

– Вы не можете выгнать меня, ваше Величество, – поспешила напомнить я ему.

– Верно, – он наклонился ко мне совсем близко, чтобы теперь толькояслышала его угрожающий шёпот. – Но поверь, я смогу сделать твою жизнь здесьдостаточноневыносимой. Если ты не покинешь дворец добровольно, Юмин, я велю тебе прислуживать не только у моих ног, но и каждой женщине, с которой захочу провести ночь.

Я невольно поёжилась. Перспективы, мягко говоря, были не очень: вряд ли мне удастся завоевать расположение императора, ползая в ногах у девочек из борделя.

И, вообще, это всё казалось таким неправильным, таким отвратительным! Вынуждена была признать, что абсолютно не готова к подобным унижениям.

– Ладно, я вернусь в своё поместье…

– Завтрашним утром.

Ну спасибо, что хоть не прямо сейчас, на ночь глядя!

– Тебе дадут с собой достаточно угля и свечей, чтобы хватило на всю зиму. Так что больше не беспокой меня со своими жалобами и выходками, наложница.