Площадка была открытой, и солнце с усердием поливало лучами широченные плечи и мощную спину, желая украсить дополнительным загаром и без того смуглую кожу, под которой перекатывались тяжи литых мышц. И это весьма завораживающее зрелище отчего-то заставило замереть.

Медведь не увидел меня, а скорее почувствовал, и, выхватив очередное переполненное ведро, неожиданно обернулся, наградив лукавой полуулыбкой:

– Доброго здравия, Неора!

– Доброго, - неловко кивнула, наблюдая за тем, как вода отправляется в бочку, а ведро обратно в чернеющую глубину.

– Как чувствует себя наша драгоценная гостья? – Ратмир вновь потянул ручку ворота, стараясь при этом не обделить меня своим вежливым вниманием.

– Гостья чувствует себя намного лучше, благодарю! – решила подойти ближе, дабы наша беседа не выглядела как перекличка.

– Я рад, - бодро отозвался медведь, - голодна?

– Нет, - невольно улыбнулась маленькой заботе, - Алтэй разрешил отварное мясо. Не знаю, кто готовил, но из-за дивного сочетания приправ получилось не только сытно, но и вкусно.

– Я… - пожал плечами мужчина.

– Что?

– Я готовил.

– Оу, - только и смогла изречь, глядя, как расползается в ширину белозубая улыбка косолапого.

– Рад, что понравилось.

– Да, эм… Действительно вкусно. Благодарю!

– То ли ещё будет… - промурлыкал улыбающийся искуситель, и с каким-то ироничным пристрастием оглядел мой закрытый наряд, - Не жарко?

– Жарко, - созналась в очевидном, - но другого у меня нет.

– А если бы был, носила бы?

– Не поняла?..

Медведь поставил ведро на бортик и всей широтой своего шикарного загорелого торса развернулся ко мне:

– Глянешь на тебя и становится ясно, что дева не из простых. Не знаю, как в твоём мире, а в нашем за пределами долины аристократия сарафанов не носит. Вот тебе и принесли то, что будет соответствовать. Угодить хотели. Мы редко в такое рядимся, только по необходимости, потому выбор не велик. Но не переживай, платье дорогое. Вся отделка креплений из литого золота и драгоценного камня тонкой огранки, а ткань – тяжёлый торийский бархат лучшего качества.

– Чувствую, что тяжёлый, - невольно хмыкнула, красноречиво обозначив, как отношусь ко всей этой неуместной роскоши.

На что Ратмир вдруг громко расхохотался:

– Да не уж то?.. Не уж то сменила бы всё это на сарафан?

На столь заразительный смех само собой потянуло улыбнуться:

– Ты даже не представляешь, с каким удовольствием!

– Значит, прав был Алтэй, - отсмеялся медведь.

– Прав в чём?

– В том, что нравы у вас иные, – и косолапый вновь бросил ведро в колодец.

– Может, и иные, - пожала плечами, наблюдая за тем, как махнув смоляными кудрями, мужчина вновь принялся за работу, - мне пока не ясно… А зачем столько воды? В доме ведь есть подвод и в купальню, и на кухню.

– Это-то? – кудрявый слил в бочку очередное ведро, - для бани. Туда речная вода не годится. А вот колодезная или родниковая в самый раз. Это для тебя, Неора.

Моё имя медведь произнёс особенно тепло, будто хотел отогреть замёрзшие буквы мягким дыханием, и это невольно смутило.

– Для меня?

– Алтэй говорит, что банька после такой хвори лучшее лекарство. Да и парнишку твоего пора побаловать. Они с барсом за три дня столько дров накололи, на полгода хватит.

– С барсом? – вопрос вырвался непроизвольно, но его хватило, чтобы с лица медведя стекла лучистая улыбка.

– С ним самым, - последнее ведро было плюхнуто в бочку так резко, что вода пошла краями, заставив меня отскочить в сторону.

– Похоже, перебор, - постаралась улыбнуться, пряча внезапно возникшую неловкость.

– Перебор?..
– хмыкнул кудрявый, скатив с языка забавное слово, - это верно. Показать тебе баню?

После столь неожиданной реакции Ратмира, оставалось только примирительно кивнуть и последовать за широкоплечей фигурой в сторону внутреннего двора.

Шли мы не долго, в полном молчании. Не сказать, что молчать было тяжело, но на задворки сознания уже свалился немой вопрос. «Почему?» Вряд ли медведь успел проникнуться ко мне столь сильными чувствами за пару коротких встреч, чтобы испытывать ревность… Но импульс казался весьма однозначным.