Весь Айронхилл был потрясён новостью о покушении, и этот страх витал в воздухе, словно густой туман, накрывающий всё вокруг. Слуги шептались в коридорах, стражники удваивали патрули, а лица членов семьи, когда я мельком их видел, были напряжёнными и серьёзными.

Они ничего не говорили мне, просто сидели какое-то время со мной, а потом уходили.

Но меня всё это не касалось. Не потому, что я был равнодушен, а потому, что моя боль, моя личная трагедия затмила всё остальное.

Я провожал взглядом каждую тень, каждое движение за окном, каждый шорох. Временами мне казалось, что тёмный силуэт всё ещё там, прячется за деревьями сада или в углу моей комнаты. Гибель Амелии не отпускала меня. Я всё время слышал её голос, её смех, чувствовал её тёплую ладонь в своих руках. И каждый раз перед глазами вспыхивал тот момент — её слёзы, её улыбка, и потом… стрела.

Мать Амелии не отходила от тела дочери ни на миг. Когда её вынесли из замка, она кричала так, словно хотела разорвать саму ткань мира. Этот крик будет преследовать меня до конца моих дней.

Её похоронили с почестями, признав её подвиг в том что, она закрыла меня собой от летящего арбалетного болта. Я считаю, это было вполне заслуженно. Она наверняка воссоединилась со своим возлюбленным. И всё-же, что она хотела мне сказать?

Грегор вошёл в мою комнату без стука. Его массивная фигура заслонила свет из коридора. Он выглядел измождённым, но взгляд был таким же твёрдым, как всегда.

— Максимус, — сказал он, закрыв за собой дверь.

Я посмотрел на него и попытался ответить, но язык словно прилип к нёбу.

— Мне рассказали, что произошло, — продолжил он. — Я знаю, что ты сделал всё, что мог.

Эти слова, возможно, должны были утешить меня, но вместо этого я почувствовал только новую волну вины.

— Я не смог её спасти, Грегор, — прошептал я. Сердце будто бы начало кровить, из глаз выступили слёзы. — Она умерла у меня на руках.

Грегор сел рядом и положил руку мне на плечо.

— Ты был смелым. И, возможно, именно благодаря твоим действиям нападавший не добрался до кого-то ещё в замке, да и до тебя в первую очередь.

Я не знал, как ответить на это. В голове всё ещё звучал голос Человека в Чёрном, его предупреждение о трагедии. Он знал. Он всё знал. Я колебался. Сказать ли брату правду? Рассказать ли о предупреждении Человека в Чёрном? Но что это изменит?

— Я…— из моего рта вырвался злобный мяукаюший звук. — Я ведб подозревал что, что-то произойдёт. Подозревал… Чувствовал…

Глаза ещё сильнее заполнились слезами.

Деймон зашёл в мои покои тихо, и веле Грегору уйти. Я слышал его шаги в коридоре и думал, что смогу подготовиться к разговору. Но теперь, когда он стоял передо мной, я чувствовал себя маленьким и уязвимым.

— Максимус, — произнёс он твёрдо, закрыв за собой дверь.

— Отец, — я попытался подняться с кровати, но он жестом остановил меня.

— Лежи.

Он подошёл ближе, опустился в кресло напротив и некоторое время молча изучал меня. Его глаза, как сталь, искали что-то в моём лице.

— Расскажи, что произошло, — наконец произнёс он.

Я отвёл взгляд. Слова казались слишком тяжёлыми, чтобы вырваться наружу.

— Нападавший… он… я не успел… — мой голос предательски сорвался. Я залился раскатистым плачем.

Отец обнял меня:

— Прости, сынок. Будь я рядом, тебе бы не пришлось сейчас переживать такое.

Его объятия были неожиданно тёплыми, несмотря на всю его суровость, и я, сам того не осознавая, опустил голову ему на плечо. На миг я почувствовал себя ребёнком, которому не нужно ничего объяснять, который может просто молчать, зная, что его поймут.

Но это чувство исчезло так же быстро, как и появилось. Я вытер лицо рукавом, отстранился и попытался выпрямиться, чтобы выглядеть сильнее, чем чувствовал себя.

— Максимус, — голос отца вновь стал ровным, но мягким, — я понимаю, как тебе тяжело. Ты потерял друга, а на твоих глазах произошло то, чего не должно было случиться в нашем доме. Но ты должен говорить. Ты должен вспомнить всё.

Я с трудом кивнул и начал рассказывать. Медленно, запинаясь, словно боялся, что каждое слово снова вызовет перед глазами ту сцену.

Я говорил о том, как мы сидели с Амелией, как она улыбалась, как вдруг в окне появился тёмный силуэт. Я вспомнил звук арбалета, её взгляд, полный ужаса, кровь…

Мои слова стали рваными, но Деймон не перебивал. Он внимательно слушал, его лицо оставалось непроницаемым.

Когда я закончил, комната погрузилась в тишину. Я видел, как отец задумчиво провёл рукой по подбородку, его взгляд устремился в пустоту, будто он пытался соединить невидимые нити.

— Это… непростительно, — наконец сказал он, его голос звучал так, будто каждая буква весила тонну. — Замок должен быть самой защищенной частью Айронхилла. И то, что враг сумел проникнуть сюда, означает одно: у нас есть предатель.