— Вы долго прятались? — спросил я, переступая через обломок колонны.

— В какой-то момент перестали считать дни, — его голос звучал глухо. — Иногда вылезали, проверяли другие укрытия... но находили только пустоту.

Я кивнул, намечая в уме маршрут:

— Хорошо. Сначала укрепления и башни. Потом прочешем город ещё раз — должны же быть другие выжившие.

Горислав лишь хмыкнул в ответ, но в его глазах я увидел слабую искру надежды — той самой, которую мне предстояло разжечь в этом мёртвом городе.

Защита. Провизия. Магия. Спасение людей.

Эти задачи выстроились в моём сознании чёткими, как клинок, приоритетами. Каждое утро я мысленно перебираю их, словно чётки, сверяя сделанное с тем, что ещё предстоит.

Но есть ещё одна цель, о которой я не говорю вслух — те запечатанные ворота на окраине города.

Каждый раз, проходя мимо, я вспоминаю. Каменная громада, испещрённая древними рунами, будто дышит — медленно, едва уловимо. Мои пальцы сами тянутся к холодному металлу замков, но я останавливаю себя.

Не сейчас.

Я больше, чем уверен — за этой бронированной преградой скрыто нечто важное. То, что незримо манило меня сюда сквозь сотни миль. То, ради чего, возможно, я и оказался в этом теле.

Но сначала — безопасность, порядок, уверенность в том, что мои люди под защитой. А затем…

Затем я вернусь сюда один, под покровом ночи, когда город погрузится в сон. И тогда — распечатаю, разгадаю, доберусь до сути.

Хотя… В последние дни в сознании начали закрадываться странные мысли.

Это моё ли желание? Или настойчивый шёпот настоящего Зорана, чьё тело я теперь ношу? Его воспоминания, его страсти, его неоконченные дела — не стали ли они частью меня?

Я сжимаю кулаки, чувствуя, как под кожей бегут знакомые потоки магии.

Но какая разница, чьё изначально было это стремление? Если я могу исправить то, что сломалось... Если могу восстановить справедливость…

Губы сами растягиваются в ухмылке.

Мне начинает нравиться эта игра. Опасность будто разжигает в крови давно забытый азарт. Город, который другие считают могилой, для меня — шахматная доска. И я намерен сделать свой ход.

Достанется ли мне победа?

Я уверен, что да.

День пролетел в непрерывной работе. С новыми людьми пришли и дополнительные силы. Радослава, окружённая женщинами, организовала настоящую хозяйственную команду.

Они вымыли закопчённые окна, навели порядок в разрушенных комнатах, а у печи уже варился ароматный похлёбный котёл, наполняя лагерь редким в этих краях запахом домашнего уюта.

Мужчины разбрелись по своим бывшим жилищам. Я наблюдал, как они осторожно переступают пороги полуразрушенных домов, как их плечи напрягаются при виде знакомых, но изуродованных тенями интерьеров.

Мы договорились занять уцелевшие здания ближе к нашему укреплённому лагерю — так будет безопаснее и удобнее для всех.

В их глазах по-прежнему читался страх. Даже сейчас, когда редкий туман лениво стелился по улицам, они озирались на каждый шорох, ожидая нового нападения.

Я протянул руку, пропуская сквозь пальцы холодную дымку — никакой энергии, никакой угрозы. Днём эти проклятые туманы были безобидны. Но ночью... ночью всё менялось.

К вечеру Муран наконец пришёл в себя. Слабый, но уже способный сидеть, он с жадностью проглотил свою порцию, после чего сразу же провалился в тяжёлый сон. В главном доме теперь оставалось только трое: Муран, Елисей и Радослава.

И знаете что? Мне это даже нравилось. Я начал чувствовать к ним что-то вроде доверия, хотя рука по-прежнему непроизвольно тянулась к мечу при каждом незнакомом звуке. Старая привычка — никогда не расслабляться.

Особенно я был уверен в Елисее. В этом худощавом, нервном человеке что-то сломалось ещё там, в пустошах, когда он едва не сошёл с ума от ужаса. Помню, как его глаза, широкие от паники, встретились с моими, и в тот момент между нами возникла странная связь.

Он доверял мне — полностью, безоговорочно. И всё же... Даже к нему я оставлял крупицу сомнения. Опыт научил: слепая вера опаснее открытого врага.

Когда солнце коснулось горизонта, я собрал всех мужчин у костра на центральной площади. Огонь трещал, отбрасывая танцующие тени на серьёзные лица.

Мы обсуждали планы, проблемы, распределяли обязанности. Нашей горстки людей катастрофически не хватало для восстановления всего города, но я твёрдо верил в магию — она должна была стать нашим главным козырем.

Договорились работать по очереди: патрулировать улицы, искать выживших, ремонтировать наиболее уцелевшие дома, превращая их в укреплённые пункты. Завтра двое самых крепких отправятся осматривать старые сторожевые башни — если потребуется, начнём ремонт. Позже установим график дежурств.