Когда собрание закончилось, я ещё долго сидел у догорающего костра, вслушиваясь в ночные звуки города. Где-то в темноте скрипели ставни, шелестел редкий туман, напоминая, что покой здесь — лишь временная передышка. Но сегодня мы сделали первый шаг. Маленький, но важный.

Я внимательно изучаю лица этих людей. В их глазах – знакомый мне страх, дрожащий где-то в глубине зрачков, но теперь к нему примешивается что-то новое... Надежда. Тонкая, хрупкая, как первый ледок на весенней реке.

Они перешептываются между собой, бросая украдкой взгляды на кристалл у меня на поясе. Их поражает, как магия оживает в моих руках, как синие искры послушно обвивают мои пальцы. Я и сам не могу до конца это объяснить, но чувствую – эта сила признает только меня.

Город вокруг нас мертв. Совершенно, беспросветно мертв. Ни птиц в небе, ни грызунов в развалинах, ни даже насекомых в пыльных углах. Земля здесь не рождает урожай, реки отравлены, а запасы провизии тают с каждым днем. Мы медленно, но, верно, движемся к голодной смерти, если ничего не предпримем.

План у меня уже был. Тщательно продуманный, поэтапный. Но судьба, как всегда, распорядилась иначе.

Утро началось как обычно – скудный завтрак, распределение задач. Мы только вышли на улицу, собираясь разойтись по своим делам, когда земля под ногами вдруг затряслась от грохота копыт.

Трое всадников ворвались в городские ворота, поднимая за собой тучи пыли. Их лошади, покрытые пеной, неслись как одержимые, но на площади неожиданно замерли, будто наткнулись на невидимую преграду.

Всадники резко дернули поводья, сбросили капюшоны. Их глаза, широкие от ужаса, метались по пустынным улицам, по обугленным стенам домов. Когда они заметили нас, их лица стали белее свежевыпавшего снега. Казалось, еще мгновение – и они рухнут с седел в обмороке.

Не спеша, с арбалетом в руках, я направился к ним. Каждый мой шаг гулко отдавался в мертвой тишине площади.

– А я вас как раз ждал, – произнес я, и мой голос прозвучал неестественно громко в этой гробовой тишине.

Худощавый всадник с белыми, как лунный свет, волосами и странно гладкой, почти женской кожей, судорожно сжал поводья. Его пальцы дрожали, когда он снова оглядел площадь, будто ожидая, что из-за каждого угла выскочат тени.

– Ждали, боярин Радимич? – его голос сорвался на фальцет.

Я медленно обвел взглядом всю троицу, давая им прочувствовать тяжесть этого момента.

– Ну, я так понимаю, вы прибыли от князя? – спросил я, намеренно растягивая слова. – Можете передать ему, что у нас здесь все хорошо? Мы... обосновались.

Последнее слово повисло в воздухе, наполненное новым смыслом. Беловолосый всадник механически повторил:

– Обосновались... – и в его глазах читалось полное непонимание того, как вообще можно выжить в этом проклятом месте.

Холодный ветер гулял по пустынной площади, трепал плащи всадников, когда я задал свой вопрос:

– Я надеюсь, припасы подвезут на следующей неделе?

Беловолосый мужчина замер, будто не веря своим ушам. Его брови поползли вверх, рот слегка приоткрылся.

– Припасы? – выдавил он, и в его голосе слышалось неподдельное изумление.

Я широко развел руками, указывая на окружающие нас руины:

– Да, припасы. Разве не так мы договаривались? В этом городе нет ни мельниц, ни кузниц, ни фермерских угодий. Со временем мы все восстановим, но пока... мы ждем.

– Ждете... – он повторил механически, и я видел, как его мозг лихорадочно соображает, пытаясь понять правила этой неожиданной игры.

Отлично. Именно такой реакции я и добивался.

– Князь ведь хочет получить выгоду от этого города, – продолжал я, делая ударение на каждом слове. – А для этого нам нужны припасы. Так что давайте договариваться цивилизованно. Пока мы не начали обеспечивать себя самостоятельно.

Тут вперед выступил второй всадник – коренастый, с плечами как дубовые сучья. Он нервно потер свою рыжую бороду, прежде чем рявкнуть:

– Какие еще фермерские угодья?! – Его грубый голос разнесся по площади. – Здесь же мертвая земля! Даже сорняки не растут!

Я лишь усмехнулся, чувствуя, как кристалл у пояса слегка нагревается:

– Это уже наши проблемы. Мы с ними разберемся. Так что передавайте князю наши наилучшие пожелания.

Мужчины переглянулись. В их глазах читалось смятение, почти животный страх. Не сказав больше ни слова, они резко развернули лошадей и помчались прочь, поднимая клубы пыли.

Елисей медленно подошел ко мне. Его тонкие пальцы легли на мое плечо, ощутимо дрожа.