На бумаге — у них уже сильное превосходство, но реально — мы сильнее. Скоро кровососовские подстилки ощутят это на собственных шкурах…

— Сегодня решается судьба этого мира! — взял слово ван Реншу. — Ради человечества, ради всего, что вам дорого, воины — мы должны победить! Сражайтесь, побеждайте, превозмогайте — наше будущее зависит от вас!

Солдаты подняли винтовки и заорали что-то невнятное, но, несомненно, воинственное.

У врага тоже происходила мотивационная минутка — перед ними красовался на коне какой-то нарядный дядечка, страдающий от ожирения. Или наслаждающийся им — тут хуй его знает.

Он тоже что-то вещал, но отсюда не было слышно.

Между нами метров четыреста, но лязг металла и ор людей не позволял расслышать ни слова. Хотя, я примерно представляю, что он мог говорить. Вливает в уши одурманенных солдат какую-нибудь хуйню о людоедах, о Порочном цикле или мятежниках — они всё примут без тени сомнения.

Я, кстати, когда выдалось немного времени, изучил рецепт и состав дурманящего эликсира. Оказалось, что главный ингредиент — циньшэнь-цао, «Трава очищения духа». Это обычная седативка, используемая для снятия жара, понижения тревожности и лёгонького обезболивания.

В малых дозах она даёт указанный эффект, а в средних дозах способствует глубокому и спокойному сну. Передозироваться ею не получится, потому что сразу блеванёшь. То есть, никто не знал, вернее, я не знал, что будет, если как-то добиться передоза.

А при передозе будет сильное ослабление критического мышления, высокая внушаемость и средней степени обезболивание. То есть, это практически идеальный боевой наркотик.

Не знаю, кто разработчик этого говна, но дурманящий эликсир изготавливается из травы циньшэнь и железного жала. Циньшэнь убирает побочки железного жала, а то устраняет мощный рвотный рефлекс. Но этот мудак, придумавший эликсир, на этом не остановился и сумел наладить производство экстрактов из этих растений, что кратно усилило эффект.

Это опасная либеральная хуйня, существование которой — это роковая ошибка. Если бы трава циньшэнь поддавалась окультуриванию, возможно, кровососы бы уже давно поили всё население провинций дурманящим эликсиром, чтобы люди с удовольствием подставляли им свои шеи…

«Не, так ведь им будет не интересно», — подумал я. — «Это же маньякичи — им важно, чтобы жертва боялась, беспомощно барахталась и молила о пощаде».

Цзоу Реншу вещал ещё что-то, но я не слушал, а думал.

Ну, перед строем делать больше нечего, поэтому я пошёл к 1-й батарее.

Полевые орудия размещены посреди строя солдат, равномерно, для максимального покрытия. Расчёты выдрочены до изумления и мандражируют в ожидании того, что им скоро предстоит сделать.

Даже если ты селянин с двадцатилетним стажем проживания в глухой жопе мира, тебе несложно будет представить, что способна сделать с человеком крупная картечь. Каждый артиллерист успел вдоволь настреляться по глиняным мишеням и потом посмотреть, какой ущерб наносят трёхфэневые картечины.

Фэнь — это 3 1/3 миллиметра, как мне сказали в Храме — это установили древние герои, уже давно ушедшие во внешний мир и, скорее всего, столь же давно погибшие. Три фэня — это 9,99 миллиметров, то есть, десять миллиметров. При изготовлении всё равно сильный разброс, поэтому я просто условно считаю каждую картечину десятимиллиметрового диаметра.

Картечь такого калибра — это очень серьёзный аргумент, способный сильно видоизменить внутренний мир жертвы…

— Вы готовы? — подошёл я к командиру батареи, байчжану Ци Гуауэю.

— Да, величественный герой, — поклонился тот.

Пареньку лет двадцать пять, а он уже сотник. Но это потому, что он в артиллерии — у них звания не соответствуют реальному количеству подчинённых. Ну и подняться в артиллерии легче, потому что дело рискованное и непростое. Главный риск — орудие может взорваться к хренам по непонятным причинам при любом выстреле. Русская рулетка.

«Блядь, как бы мне сейчас не помешал Наган…» — замечтался я.

— Мы готовы, — произнёс Гуауэй.

— И правильно, — кивнул я. — От вас зависит исход этого боя.

Становлюсь на место наводчика 1-го орудия.

Я оснастил эти хреновины примитивными прицелами, на случай, если придётся стрелять на дистанцию. Испытания показали, что перемещающаяся по прицелу планка имеет что-то общее с реальностью и на неё можно ориентироваться при прицеливании.

Казённый затвор моей авторской конструкции, предназначен для стрельбы исключительно картечью, а от полноценных ядер его начинает сильно хуёвить, ну и расчёту такое тоже не в кайф — пороховые газы пробиваются через все имеющиеся щели и обжигают людей.

Думаю, это связано с тем, что ядро, как бы, плотно закупоривает ствол, тогда как деревянная основа картечного заряда разрушается практически сразу и пороховые газы легче проходят через ствол и меньше прорываются через казну.

В строю двадцать четыре орудия в шести батареях, а ещё шесть орудий в двух отдельных батареях — в «тачанках». Это мобильные телеги, на которых установлены полевые орудия — в них запряжены четвёрки лошадей. По батарее на фланг, специально для неприятного сюрприза противнику в финальной фазе грядущего побоища…