Теперь Сноу не глядел на меня. Он наблюдал за плясавшим в камине огнем. Как будто я больше не стоила его внимания. А вот на месте, где он давил на столешницу, осталась вмятина от его пальцев.

— Мои мотивы вас не касаются, — глухо сообщил он. — Я не намерен тащить вас в постель, или что там себе обычно фантазируют дамы. Считайте, что у меня личные счеты с теми, кто позволяет себе клеймить женщину без ее согласия.

Он отошел к окну, давая понять, что тема исчерпана.

— Если принимаете мое предложение, то договор вечером возьмете на этом столе. Перес даст инструкции, поделите с ним обязанности. Своего коротышку можете оставить, но платите ему вы, а не я. Ставка за «Лепестки» по-прежнему за вами; я сокращаю ее в два раза… Если это вам не подходит, то нестрашно — я прослежу, чтобы вы побыстрее оказались в клинике и вашей жизни ничего не угрожало. Город продолжит платить вам жалованье за этот период.

— Спасибо, подумаю, — с трудом выдавила я из себя и дернула дверную ручку.

Еще ни разу в этом мире я не ощущала себя настолько глупой и жалкой. Как будто все эти полчаса простояла перед ним без одежды. Он же по глазам прочитал, что ни в какой госпиталь я не поеду.

В его власти. Я в его власти. Захочет он меня четвертой любовницей или нет — это уже детали. Согласия можно не спрашивать. Я сделаю все, чтобы избежать второй встречи с тем рогатым один на один. Даже доверюсь Конвею.

— Стопка перчаток из кожи лея для домашней носки у вас на столе. Закрывайте раструбы плотнее, чтобы не случалось протекания, как в этот раз, — напутствовал меня лорд. — Они надежнее сатиновых.

И только поднявшись со второго этажа, где, как выяснилось, находился кабинет, до своей комнаты, я перестала жалко шмыгать носом и разразилась настоящими рыданиями. Какое сокрушительное поражение. Ведь если не считать того рокового столкновения, после которого неизвестный демон перекочевал в мои сны, в этом мире мне постоянно везло.

Я и так сделала почти невозможное — освоилась на новом месте без единого воспоминания. Дотерпела почти до конца контракта, который сама себе организовала. И с этим отмороженным демоном я тоже справлюсь.

Половица подозрительно скрипнула. Между дверью и половиком мелькнула тень.

— Выходи, Выш. Мне, правда, полегчало. Если ты продолжишь ворожить, то я испытаю совсем уж резкий прилив оптимизма и бодрости. Отправлюсь, например, мыть им окна — а я так и не поняла, какое жалование мне положено и за что.

Лепрекон, выбравший меня своей хозяйкой, имел совершенно чудесное свойство — как никто умел разгонять хандру. Я узнала об этом не сразу. Начнем с того, что я долго не понимала, что за сокровище ко мне пожаловало.

Ну, живет в «Лепестках» странное существо. Ну, скандалит, когда я завернувшись в плащ, отправляюсь одна в лавку за продуктами… И когда он на улице раскидал двух здоровенных бесов, чем и выдал свое присутствие, тут уж я стала к нему прислушиваться.

Он настаивал, что, по документам (он читал их внимательно, а я — только первые три страницы), мне положен помощник. Мы ударили по рукам, и я получала на него дополнительную треть от жалованья.

Вышеслав не только защищал меня, но и стал постоянным источником информации. От него, а также из подобранной им литературы, я черпала знания об устройстве Бездны и прочих миров. Из газет — об обществе столицы, с которым так или иначе контактировала, устраивая праздничные мероприятия, и главное — о том, как девушки из других миров попадали в Ад.

Самое смешное (или грустное), что моя память по-прежнему содержала общую информацию, почерпнутую еще у себя дома. Там, откуда я пришла, Ад ассоциировался с загробным миром, магии не существовало, а технологии были куда более развиты, чем здесь.

Во всяком случае, на первый взгляд. Уже позже я уяснила, что в Бездне они причудливо переплетались с предметами быта и сразу в глаза не бросались.

Еще я могла бы рассказывать "свои" сказки или петь песни. Владела несколькими языками родного мира — притом что на языке Бездны заговорила сразу и чисто. Однако ничего личного у меня не осталось — ни имени, ни звания, ни сведений о семье.

Выш объяснял, что с этим сталкивались только попаданки. Это облегчало переход из мира в мир. В отличие от наемниц, мы приходили сюда не по своей воле и, как младенцы, довольно быстро адаптировались без груза или боли. Только вот мой случай получился особенным.

— О таких, как ты, распространяться не очень принято, — размышлял он вслух. — В наши дни вы, скорее, редкость. Якобы существует камень… Его никто в глаза не видел кроме высших… Он позволяет найти того, в ком Бездна нуждается. Ученых и инженеров обоих полов, женщин, от которых родятся особо выдающиеся демоны.