Ряд на коленях с неестественно вывернутыми шеями

Группа в пирамиде из переплетенных конечностей

Одиночные экземпляры, застывшие в позах, нарушающих все законы анатомии

Наконец они достигли массивных дверей — сплетенных из бедренных костей и ребер, скрепленных сухожилиями. Из-за них доносились приглушенные стоны и звуки капающей жидкости.

Люцилла не стала стучать. Ее рука врезалась в створки с такой силой, что костяные панели разлетелись на осколки, открыв взору...

Комнату Го-ди. Она оказалась круглым залом с куполом из сплетенных конечностей. В центре на ложе из живых рук возлежала сама хозяйка — чудовищное воплощение похоти.

Ее тело постоянно меняло форму: то пухлое, то худое, то мускулистое, но всегда неестественно идеальное, как кукла из воска. Вместо волос — живые змеи, которые лизали ее плечи длинными раздвоенными языками. Глаза были полностью черные, без зрачков, но с мерцающими в глубине крошечными огоньками, как звезды в бездне. Рот, казалось, слишком широкий, с рядами игольчатых зубов, которые обнажались в вечной голодной ухмылке. Кожа переливалась всеми оттенками плоти — от мертвенно-бледного до чернильно-черного

Перед ней на коленях стояло одно из бездушных тел, механически двигаясь, в то время как Го-ди скучающе наблюдала за его бесплодными попытками доставить ей удовольствие.

Когда дверь распахнулась, все адвокаты инстинктивно выстроились в боевую стойку. Даже Люцилла, повидавшая многое, слегка растерялась.

Го-ди медленно повернула голову на 180 градусов. Ее змеи зашипели в унисон.

— О... гости, — ее голос звучал как скрип кожи по мокрому мрамору. — Какова цель визита?

Люцилла сделала шаг вперед, ее крылья расправились, заполняя пространство комнаты.

— Мы не будем тратить время на церемонии, — ее голос прокатился, как холодный ветер, заставляя змей Го-ди съежиться. — Ты узнаешь знаешь, кто мы?

Асмодей, стоявший чуть позади, лишь ухмыльнулся, но в его глазах вспыхнуло предупреждение.

Го-ди замерла, затем резким движением руки распустила все тела вокруг. Они рухнули на пол, как марионетки с обрезанными нитями. Сама демоница опустилась на колени, ее змеиные волосы прижались к голове.

— Я... не ожидала такого визита, — прошипела она. — Мои владения — ваши.

— Нам не нужны твои владения, — Люцилла склонила голову. — Но если кто-то узнает, что мы были здесь...

— Никто не узнает, — Го-ди поспешно кивнула. — Я храню множество секретов. Ваш — станет еще одним.

Малина переступила с ноги на ногу, нетерпеливо оглядывая комнату.

— Прекрасно. Тогда к делу. Мы ищем одно конкретное тело. Недавно купленное.

Го-ди медленно подняла голову, ее черные глаза сузились.

— У меня... много тел. Но если вам нужно одно — берите любое.

Борис прыгнул вперед, его хвост нервно подергивался.

— Нам нужно тело Василия! Ты купила его на аукционе!

Го-ди задумалась на мгновение, затем махнула рукой.

— Осмотрите коллекцию. Если оно здесь — забирайте.

Команда разбрелась по залам.

Борис нырнул в первый же коридор, но через минуту вернулся с разочарованным видом.

— Там только коты. Огромные, лысые, с человеческими руками... но коты.

Малина, осматривавшая другой ряд, сжала кулаки.

— Черт возьми, они все на одно лицо! Как мы должны его найти?

Асмодей, проходя мимо десятков одинаково мускулистых мужских тел, вздохнул.

— Я начинаю думать, что либо у этой Го-ди... очень специфический вкус, либо мы все просто не способны различать людей по внешности.

Люцилла, стоявшая в центре зала, ревностно разминала шею.

— Серафима. Ты должна почувствовать его. Я так понимаю, вы связаны... ненадолго.

Серафима закрыла глаза, ее крылья дрогнули. Она медленно прошла между рядами тел, касаясь их кончиками пальцев... но затем остановилась.

— Я... не могу.

Все повернулись к ней.

— Что? — Малина чуть не подпрыгнула.

— Они все... пустые. Без душ. Я не чувствую разницы.

Тишина повисла тяжелым покрывалом.

Где-то в глубине поместья скрипнула дверь.

Борис насторожил уши.

— Значит... мы в тупике?

Люцилла медленно повернулась к Го-ди, которая все еще стояла на коленях.

— Нет. Значит, она что-то скрывает.

Ее пальцы сжались в кулак, и тени вокруг зашевелились, как живые.